Из мемуаров американского генерала, командовавшего экспедиционным корпусом армии США в Сибири, Уильяма Сидней Грейвса:
«В феврале ко мне явилась делегация крестьянского комитета из шести человек. Они приехали из района залива Ольги, который находился в отдалении от железной дороги на самом востоке Сибири. Они сообщили, что, когда войска белых не нашли мужчин, подлежащих призыву, они вынули из своих винтовок шомпола и стали избивать ими женщин по спине. Они рассказали, что женщин били до тех пор, пока их спины не превратились в месиво. Председатель комитета сказал: «Вы не обязаны принимать наши слова на веру. Пошлите офицера для расследования, и пусть он возьмет с собой японского и французского офицеров. Мы можем показать вам много женщин, зверски избитых солдатами Колчака».
Получив донесения, подтверждавшие рассказы этих крестьян, я написал в своем официальном докладе: «Русские отряды, совершившие эти действия, являются частью войск Иванова-Ринова, которые, как я уверен по причинам, изложенным выше, были вооружены, экипированы и частично оплачивались Японией».
Со всех станций Восточной Сибири, где стояли американские войска, приходили сообщения об избиениях и убийствах мужчин, женщин и детей. Аналогичные сообщения поступали в американскую штаб-квартиру из деревень. Я чувствовал, что донесения, полученные от офицеров американской армии, правдивы, поскольку, прежде чем рапортовать в штаб, они лично проверяли достаточное количество сообщений, чтобы удостовериться в их подлинности. Зверства, о которых сообщали крестьяне, были настолько похожи на те, о которых докладывали офицеры, что я считал оправданным верить сообщениям крестьян. Я никогда не мог понять психологию того рода человеческих существ, которые думали подобными зверствами установить в Сибири сильную власть. Сторонники Колчака, творившие эти зверства, понимали, что у них есть лишь слабое подобие правительства, не способное продержаться и месяца без опоры на иностранные штыки».
Сидней Грейвс был далеко не единственный, кто зафиксировал множественные факты зверств и диктатуры колчаковских войск. Другой интервент - французский генерал Морис Жанен также писал:
«...длинный ряд убийств, который развертывался, начиная с уфимских учредиловцев в декабре 1918 г. до иркутских заложников, утопленных в Байкале в январе 1920 г.; бесстыдное взяточничество министров и их свиты; кражи интендантства и администрации, мотовство генералов, грабежи, жертвой которых являлось трепещущее население, полицейские зверства, возведенные в систему, и, наконец, преследование всех; тех, кого подозревали в несочувствии правительству и которых причисляли по этой причине к большевикам. — Число тех, кто признает правительство, не велико, — заметил мне иностранный консул летом 1919 г., — и оно уменьшается с каждым днем. — Во времена Николая II не творилось то, что творится сейчас», — говорили мне социалисты-революционеры, которым я спас жизнь, и я отвечал им, что очевидно, не стоило труда сменять правительство. Русский полковник Родзянко, за столом самого генерала Нокса, заявил мне, что в Омске «было слишком мало джентльменов» и что, будучи убежденным монархистом, он сидел в Сибири на крайней левой. Генерал Нокс и сам иногда выражал сочувствие таким мнениям, особенно, когда испытывал некоторое отвращение к своим обязанностям командующего тылом страны, у которой не было фронта: например, он видел, как русские войска новых формирований, обученные его стараниями, одетые в прекрасные английские мундиры, которые он им доставил и на которых еще не успели сменить пуговицы, показывали спину, как только их ссаживали с поезда, и переходили к красным».
Фиксировали этот тотальный разлив террора и беззакония и сами белогвардейцы. Из «Дневника белогвардейца» генерала барона Алексея Павловича Будберга, бывшего Управляющим военным министерством в правительстве А. В. Колчака:
«Вновь пришлось слушать рассказы о зверствах калмыковских палачей (прим. – подручные казачьего атамана И.П. Калмыкова), о тайнах даурских застенков (прим. – речь о территории Иркутской области, где орудовали отряды барона Унгерна) и бронированных поездов, о злоупотреблениях с военными поставками, о раздаче чинами хорватовского (прим. - речь о генерал-лейтенанте Д.Л. Хорват Верховном Уполномоченном на Дальнем Востоке при Колчаке) антуража казенных и военных земель и о полном забвении долга».
«Читал пространное донесение полевого контроля при отряде атамана Анненкова, работающего к югу от Семипалатинска на границах Семиречья; порядки те же, что и у нас в Приамурье, то же беззаконие, тот же произвол...»
«...мальчики не понимают, что если они без разбора и удержа насильничают, порют, грабят, мучают и убивают, то этим они насаждают такую ненависть к представляемой ими власти, что большевики могут только радоваться наличию столь старательных, ценных и благодетельных для них сотрудников».
«не проходит и нескольких дней, чтобы не было каких-нибудь донесений с востока о безобразиях и насилиях семеновской опричнины»
«На атаманах и карательных отрядах государства не восстановить; всех недовольных и восстающих против насилия не перевешать и не перепороть — рук не хватит, да и руки коротки».
Путешествия во времени
TEREF