Иллюстрация: картина Джемал Баймурадовой (Туркменистан)
Женщины тюркских народов не скрывали свои лица и не были заперты в гареме. Они совершенно свободно участвовали в политической и общественной жизни.
Жан Поль Ру, «История тюрок».
***
Вопреки распространённому мнению, в средние века положение женщин у тюркских народов вовсе не было бесправным и рабским. У древних тюрок эпохи тенгрианства отношения внутри семьи часто носили равноправный характер, то есть женщины пользовались значительной личной свободой и широко участвовали в общественной жизни. По мнению турецкого исследователя Зия Гекалпа, древним тюркам был присущ своеобразный «феминизм». Несмотря на почитание мужчины как воина и главы семьи, тюркское общество не было слишком патриархальным и взаимоотношения между полами были почти равноправными.
В эпосе «Деде Коркут» (VII-XI века) мы читаем: «Кан-Туралы говорит: «Отец, если велишь мне жениться, то узнай, какова должна быть по мне девица! … А такая, отец, чтоб пока я с постели не встал, а она уже встала, чтобы пока я коня вороного ещё не оседлал, а она уже поскакала, и пока я ногою на землю врага ещё не ступал, а она уже там побывала, мне их головы приносила!… Да отец мой родной! Я такую хотел бы! Не то ты найдёшь, мне какую-нибудь пигалицу-сестрицу, туркменскую девицу в жёны возьмешь, а я соглашусь, с ней сойдусь, на неё навалюсь, а чрево её разорвётся! Такая девица мне не годится». …Кан-Туралы глаза приоткрыл, поднял ресницы, видит невеста его на коне, и конь и сама в броне, с копьём в руке, не царевна, а царь-девица! Землю поцеловал и сказал: «Кан-Туралы глаза приоткрыл, поднял ресницы, видит невеста его на коне, и конь и сама в броне, с копьём в руке, не царевна, а царь-девица! Всё по вере, всё по мере! То, о чём я просил, сбылось! То, о чём я молил, удалось!»
В эпосе «Деде Коркут» мы читаем, что женщины тюрок-огузов отлично ездили верхом и владели оружием. В этом они мало чем уступали древним амазонкам. В частности, эпос повествует о ратных подвигах Бурлы хатун – жены Дирсе-хана: «Сорок стройных дев на коней посадила, вороного жеребца привести велела, сама верхом села, мечом опоясалась и [на поиски сына] отправилась… Госпожа Бурла Высокорослая чёрный стяг гяуров мечом разрубила, в землю втоптала».
***
Другой знаменитой воительницей была Сельджан хатун. Тюрки обращались к ней с такими словами: «Ты ли, бой-девица, ты ли, царь-девица, На заре вставала, весь день воевала! Сама царевна Сельджан такими словами хвалит свою доблесть и удаль: «Это я, поднявшись, встававшая, богатырских коней седлавшая, шатёр белый отца оставлявшая, по горам и долам скакавшая, дичь гонявшая, птиц стрелявшая, и всегда в свою цель попадавшая…»
***
В другом месте того же эпоса повествуется о том, как Сельджан сражается с врагом, защищая своего возлюбленного Кан-Туралы: «Тут Сельджан пустила коня и стала с врагом сражаться. Кто бежал, того она не настигала, кто пощады просил, щадила. Войско рассеялось, она и решила, что враг разбит, и назад поворотила… Видит, конь под Кан-Туралы стрелой сражён, сам Кан-Туралы в глазное веко ранен. Лицо его кровью заливается, а он не утирается… И как это Сельджан увидала, кровь её огнём запылала. Словно сокол на стаю гусей, налетела, истребив врагов с конца одного, на другой полетела… Враг побежал, враг был разбит».
Там же читаем о поединке джигита Бейрека с девушкой Бану-Чичек. После состязания в скачках и стрельбе из лука девица говорит: «Слушай, джигит! Никто ещё коня моего не обгонял, никто ещё стрелы моей не рассекал. Давай с тобой на поясах бороться! Тотчас Бейрек с коня спускается. Начинают сходиться, сближаться, друг к другу на ощупь они примеряются. Словно два пехлевана свиваются. Поднимает девицу Бейрек, хочет на землю свалить. Поднимает Бейрека девица, хочет на землю свалить. Растерялся Бейрек: «Как быть? Если буду я девушкой побеждён, – думает он, – то меж Великих огузов от стыда будет некуда мне деваться, станут в лицо мне смеяться!»
***
В азербайджанском эпосе «Кероглы» рассказывается об отважной наезднице и воительнице – сестре тюркского правителя Кадыраги. Туркмены почитают героиню по имени Хырмандели. Персидский поэт Фирдоуси в «Шахнаме» описывает туранских женщин, прославившихся богатырскими подвигами. Это воинственная Тахмина, дочь правителя Самангана и Бану Гашасп, которая превосходит в силе своего мужа и носит эпитет «савар» (наездница). Известны многочисленные случаи, когда женщины становились полководцами и правителями. Тюркский историк Абульгази (1603-1664) отмечает: «Знатные люди и бакшы (ашуги), сведущие в истории, рассказывают: семь девушек, подчинив себе весь огузский эль (страну), много лет были беками».
Совсем иные нравы царили у соседних с древними тюрками народов, например, у китайцев. Здесь женщина занимала исключительно подчинённое и бесправное положение. В одном из старинных китайских наставлений, обращённом к отцу семейства, говорилось: «Когда дочери исполнится 5-6 лет, она должна всё время находиться дома, не следует позволять ей бегать и играть. Когда ей исполнится 7-8 лет, ты должен приучать её выполнять небольшую домашнюю работу: подметать пол, чистить котёл, мыть чашки, прясть. В 10 лет не разрешай ей выходить из дома и играть с мальчиками твоей семьи. Если к тебе придёт гость, она не должна ему показываться. Если же придут родственники, позови дочь – пусть она приветствует их, однако её слова и манеры должны выражать почтительность.
Не позволяй ей болтать и громко смеяться. Не позволяй ей выходить одной, покидать дом и судачить с соседями. Не позволяй ей жить у родственников; не разрешай ей возжигать курительные свечи и совершать жертвоприношения в храме. В Новый год не разрешай ей играть в кости или в карты. Родители должны научить её трём правилам подчинения: дома повиноваться отцу; когда выйдет замуж, повиноваться мужу; когда станет вдовой, повиноваться сыну». Так следовало воспитывать дочь, согласно конфуцианской морали. Женщина, ослушавшаяся отца или мужа, подлежала смертной казни через удушение.
***
Диаметрально противоположным было положение женщины в Тюркском каганате. Как отмечает турецкий исследователь Зия Гекалп, все тюркские женщины были обучены военному делу и умели держаться в седле. В этом они мало уступали тюркским мужчинам. Иногда женщины становились правительницами, военачальниками, наместницами и послами. Жёны обладали правом голоса при решении семейных проблем, участвовали в общественной жизни племени, но при этом считались честными и верными жёнами.
Давайте посмотрим, в каких обществах было меньше лжи, лицемерия и обмана. Как правило, это были древние племена или народы, у которых наблюдалось относительное равноправие между мужчинами и женщинами. Как отмечают арабские и персидские летописцы: «тюрок не врёт», «тюрок держит данное им слово», «тюрок не предаст». Тюрки обладали этими качествами потому, что их воспитывали гордые и свободные тюркские женщины, а не гаремные рабыни. Тюрки огузы с большим почтением относились к материнству. В эпосе «Деде Коркут» сын Дирсе-хана говорит, обращаясь к своей матери: «Подойди, мать меня породившая, молоком своим белым меня вскормившая, мать, душой обо мне скорбевшая, мать, от горя-бед поседевшая…»
Древние тюрки чтили богиню плодородия Умай. Считалось, что она покровительствует матерям, роженицам и маленьким детям. Чтобы задобрить богиню, ей приносили жертвы. Считалось, что, разгневавшись, Умай может прекратить рождение во всей стране. Другая могущественная богиня звалась Оленг (Öləng). Она считалась женой верховного бога Тенгрихана и покровительницей воды, трав, деревьев и бракосочетания. Близ села Гарибли Товузского района археологами обнаружена женская фигурка I-IV веков, олицетворяющая гуннскую богиню плодородия и размножения.
***
Миниатюрные размеры статуэтки свидетельствуют о том, что она хранилась и почиталась в домашних условиях или в языческом храме, посещаемом бездетными и пострадавшими от засухи. У другого тюркского народа, саха, богиня плодородия зовётся Айзит. Согласно поверью, она помогает роженицам и в течение трёх дней находится у изголовья родившей женщины. После этого она вновь возвращается в свой дворец на третьем небе. Айзит не помогает женщинам, нарушающим закон – моральный кодекс племени. У тюрок эпохи Каганата дом принадлежал не только мужу, а был совместной собственностью семьи. Поэтому, мужчина в доме назывался «ев агасы» (глава дома), а женщина «ев ханымы» (госпожа дома).
Согласно поверьям, в доме жило два духа, один из которых покровительствовал мужу, а другой – жене. Первого называли «од ата», а второго «од ана». Каждое утро невеста бросала в очаг кусочек сливочного масла и молилась, произнося «од ана, од ата!». В древнетюркском жилище муж восседал в правой, а жена в левой стороне дома. Справа стоял идол с лошадиным выменем, а слева – с коровьим. Первый из них назывался «сестрой хозяина дома», а второй – «сестрой хозяйки дома». Это были тотемы (священные символы) мужа и жены. Порог дома (эшик) считался у тюрок священным. Чужак не мог переступить через него или ступить ногой на порог без разрешения хозяев.
***
Тюрки ценили целомудрие и супружескую верность. Герой эпоса «Деде Коркут» отказывается от интимных отношений с красивой девушкой лишь потому, что обручён с другой женщиной и любит только её. Мольбы девушки остаются тщетными – герой непреклонен и в знак отказа кладёт на её ложе свой меч. Такое поведение считалось похвальным и естественным с точки зрения тюрка. Мужу полагалось любить и защищать свою жену. Бугач хан в «Деде Коркут» говорит отцу: «Уводят невест ясноглазых твоих, твоих – не моих! Но есть там одна, что мне отдана, её одному, сорока ли врагам, вовек не отдам!» Как видим, Бугач хан предан лишь одной девушке. В свою очередь, жене полагалось любить, уважать мужа и хранить ему верность.
Первоначально рабство и гаремы были чужды древним тюркским традициям. Обычно, тюрки имели только одну жену. Немногочисленные пленницы, если и были, то использовались в качестве служанок и рабочей силы, а не для удовлетворения страсти мужчин. Обычай заводить наложниц пришёл к древним тюркам из Китая и Древнего Ирана. С возникновением тюркских империй (каганатов), их правители (хаганы) стали заводить, кроме законной жены, также наложниц, которые назывались кума или одалиски (от турецкого одалык – «комнатная женщина»). Отличие наложниц от законной жены было в том, что они не происходили из родного клана хагана.
***
Многие тюркские племена жили на границе с Китаем, часто вторгались в эту страну и захватывали китайских женщин. Если наложницы были из рода китайского императора, они именовались кончуй и стояли выше остальных наложниц, хотя и ниже законной жены хагана – хатун. Наложницы не считались жёнами в прямом смысле этого слова. Интересно, что дети наложниц не имели право называть их матерями, а называли словом «тётя». Матерью они могли называть лишь законную жену их отца. Одновременно дети наложниц не обладали правом наследования. Дети от наложниц не могли наследовать престол, несмотря на то, что их отцы были хаганами. Статус тюркской женщины внутри рода и семьи был достаточно высок. Большая семья у тюрков Каганата называлась словом «сой».
В отличие от современной семьи, в большую тюркскую семью или «сой» входили не только мать с отцом, бабушки, дедушки и дети, но и дяди, тёти, племянники, двоюродные братья и сёстры. Таким образом, сой объединял близких родственников, как с отцовской, так и со стороны матери. Материнская часть семьи называлась «ана сойу», а отцовская – «ата сойу». Отцовская и материнская семьи обладали равным статусом, поэтому у древних тюрок национальное и родовое происхождение определялось не только по отцу, но и по матери. Человек считался тюрком лишь в том случае, если оба его родителя были тюркского происхождения. В прошлом тюркские девушки не выходили замуж за человека, у которого как мать, так и отец не были тюрками.
***
Сказанное относится и к правящим тюркским династиям. Наследники престола по отцовской линии носили титул текин, а наследники с материнской стороны именовались инал (или инандж). Для того чтобы воссесть на престол наследник должен был носить оба титула – текин и инал, то есть происходить от брака царя с царицей. В частности, этого правила придерживались шахи тюркской династии Каджар, управлявшей Ираном с 1796 по 1925 год. В Османской империи султаном становился старший принц «соя» (большой семьи), а не обязательно старший сын самого султана. То есть очередным правителем мог быть провозглашён не только сын, но и племянник султана.
Мужественные тюркские воины желали видеть своих жён сильными, свободными и исполненными достоинства. Однако многовековые тюркские традиции постепенно ослабевали по мере того, как тюрки отказывались от традиционного образа жизни, своей древней культуры и воспринимали обычаи персов, арабов и других соседних народов. Тем не менее, высокий статус женщины сохранялся у отдельных тюркских кланов Азербайджана (терекеме, шахсевены, карапапахи, авшары, каджары и т.д.) вплоть до начала XX века.
Автор: Фарид Алекберли. «Тюркский феминизм».
https://www.aamh.az/alakbarli/index.files/189.htm
TEREF