«Поработав над «Вокзалом для двоих» целый год с Люсей Гурченко, общаясь ежедневно, я хорошо изучил ее характер. Я знал, что она стеснительна, застенчива, уязвима.
Она много натерпелась в жизни и частенько ставила эдакий заслон между собой и человеком, которого не хотела пустить в свой внутренний мир. В этих случаях она прибегала к маске, а так как артистка она была превосходная, у нее это получалось очень убедительно.

Я же принял ее защитные приспособления за чистую монету, и это в очередной раз оттолкнуло меня».
Участие Гурченко в картине было необходимым еще и по причине ее происхождения. Её социальное окружение детства, доскональное знание провинциальной жизни, умение показать окраинную интонацию оказались неоценимы. Она в какой-то степени играла эту женщину окраины, но в какой-то степени и была ею. Провинциальная русская баба –была частью ее богатой и сложной натуры.
Она не терпела бездарностей, пошляков, приспособленцев, равнодушных ремесленников и лепила им в глаза горькую правду-матку. Отсюда частенько возникали толки о ее несносном характере, разговоры о «звездной болезни», зазнайстве и т.д.

Так вот, я, пожалуй, никогда не встречал такой послушной и дисциплинированной актрисы. Она была безотказна в работе, исполнительна, всегда была готова к бою. Она ни разу не опоздала ни на минуту. Ни разу не впала в амбицию, не раздражалась, не «показывала характер».

Если у нее бывали претензии, то только по делу. Все, кто мешал картине, были ее врагами. Все, что препятствовало съемке, вызывало ее гнев. Она жила под высоким напряжением и передавала его окружающим. Она, конечно,была фанатиком в самом лучшем и высоком значении этого слова».
Эльдар Рязанов