Напрасно она умоляла. Ее запястья опутала крепкая веревка, а затем Бортэ приказали замолчать. Девушку увозили на поругание, и это была продуманная отложенная месть. Когда-то давно так похитили другую красавицу, и с той поры сердца меркитов горели гневом. Бортэ ответит за унижение. Бортэ хлебнет сполна. А если посмеет возражать – тогда уснет навеки. В монгольских степях не привыкли бросать слов на ветер…
Невеста нищего

Предводитель монгольских племен, Есугей, рано решил выбрать невесту для своего сына. Темуджину было только девять, когда хан принялся искать для него претенденток. Он все больше склонялся к мысли, что надобно ехать туда же, где он нашел свою жену. Ведь Есугей был доволен своей супругой: умная, выносливая, преданная!
В маленький бедный шатер Дэй-Сейчена он заглянул совершенно случайно. Ехал мимо, со своими соратниками, а из шатра возьми и выгляни девочка… Ее большие темные глаза смотрели на него так серьезно, что Есугей невольно улыбнулся. Надо же! Такая юная, а выглядит такой мудрой! Не по годам взрослеет, это сразу очевидно.

Перебросившись парой фраз с Дэй-Сейченом, хан принял решение: привезет Темуджина. Пусть тот сам посмотрит на эту маленькую красавицу. Бортэ, так ее зовут. Вот пусть сын и примет окончательное решение. Это же его судьба решается…

…Дети встретились и моментально поладили. Темуджин что-то рассказывал Бортэ, а она заливисто смеялась. На маленьких смуглых щечках проступили ямочки. Довольный Есугей понял, что дальше искать не нужно. Вот она, будущая жена для его сына! И по обычаю того времени, оставил Темуджина «в зятьях».
Так поступали многие в монгольской степи. Дети росли бок о бок, узнавали друг друга, чтобы потом стать супругами. Узы получались крепким, проверенными временем! А в суровых условиях именно это и нужно. Но Темуджину вскоре пришлось покинуть гостеприимный дом своего тестя. Есугей слабел, он умирал, и позвал за сыном, чтобы проститься.

Позже скажут, что его отравили. А когда Есугей закрыл глаза навеки, его семью буквально обобрали. Увели скот, сняли со стен шатра оружие, вынесли золото. Монголы оставляли осиротевших детей, не заботясь об их будущем. Когда-то Бортэ была обещана сыну сильного воина. А стала – невестой нищего.

Шуба для спасения

Несколько весен прошло, вырос и возмужал Темуджин. С замиранием сердца бросился он в те края, где в последний раз видел Дэй-Сейчена и Бортэ. Обычно данное слово много значило. Но обстоятельства поменялись! Теперь ему могли отказать, да и за время, пока они не виделись, Бортэ могла стать женой другого.

На его счастье, отец девушки не передумал. И в глазах похорошевшей Бортэ он встретил то, на что надеялся: любовь! Они снова стали женихом и невестой… А Цотан, мать Бортэ, передала Темуджину единственную ценную вещь, которую семья могла дать в приданое: соболью шубу. Кто бы мог подумать, что эта шуба впоследствии спасет Бортэ жизнь!
Их поженили без всякой пышности, без большого числа свидетелей. Но Темуджину и Бортэ и не требовалось ничего другого. Главное, что теперь они принадлежали друг другу, и могли вместе скакать по степи…
…В повозке ехали четыре женщины: Бортэ, мать Темуджина, вторая жена покойного Есугея и одна верная служанка. Когда приходило время ставить шатер, очаг разводила мать Темуджина. Как старшая и главная в доме. Юная невестка помогала ей, и Бортэ была такой кроткой и послушной, что без труда завоевала сердце свекрови.

Во время очередной поездки налетела туча. Это были воины-меркиты, которые пришли исполнить свой долг мести. Много-много лет назад так же, в степи, у них забрали красавицу Оэлун, мать Темуджина. И теперь они решили ответить. Силы их превосходили, сопротивляться было невозможно, и Бортэ, отчаянно крича, скоро в этом убедилась.

Ее увезли на поругание. А мрачный разъяренный Темуджин бросился собирать сторонников.

В первую очередь, он направился к Ван-хану, вождю кереитов. С поклоном преподнес ему роскошный подарок – соболью шубу. А потом рассказал о своей беде… Наглость меркитов давно вошла в поговорку, а действовали они часто, как отъявленные разбойники. И Ван-хан дал свое согласие помочь.

Собрав силы, Темуджин смог действовать быстро и слаженно. Бортэ удалось привезти назад, и она, пряча в ладонях свое лицо, долго и громко плакала. Все закончилось! И она просто не могла в это поверить.
Жена Чингисхана

Ребенок родился в такое время… что многие сомневались в его происхождении. Малыш Джучи мог быть и сыном Темуджина, и сыном меркитского воина. Но муж Бортэ, подняв ребенка на вытянутых руках, громко провозгласил: «Мой сын!».

Слабая, усталая, Бортэ крепко спала в шатре. Ей дали отвара для восстановления сил, и впоследствии его готовили еще не раз. Помимо Дужчи, Бортэ произвела на свет трех сыновей и пять дочерей.

А Темуджин все это время собирал вокруг себя воинов. Он отобрал земли у племени джуркин и поставил там десятки шатров. У слияния двух лет возник монгольский город Аварга – будущая столица его владений.

Слава о сильном воине летела по степям. Со временем, к Темуджину присоединялись другие племена. Иные признавали его власть над собой, кого-то он вынуждал склониться силой. Так разрасталась, крепла и ширилась империя Чингисхана. В историю Темуджин вошел именно под этим именем. Теперь он был Великим Ханом, и его власть провозгласили на курултае…

Бортэ стала главной женщиной Чингисхана. У него было четыре старшие жены и несметное число фавориток, но именно Бортэ считали самой важной. Горько ей было, когда муж приводил новую супругу, однако ее годы бежали. Бортэ не становилась моложе. Уже на некогда гладком лице прорезались морщины, а в больших темных глазах затаилась печаль.
Нет точных данных, когда умерла Бортэ. Называют только приблизительный промежуток – между 1219 и 1224 годом. Ее внук, монгольский хан Хубилай, провозгласил ее «Одаренной светом государыней».

Несмотря на перенесенное поругание, Бортэ никогда не слышала в свой адрес насмешек. Чингисхан запретил упоминать об этом, и пресекал все разговоры о том, что Джучи мог быть не его сыном.

Впоследствии Джучи стал правителем собственного улуса, а одной из его жен стала племянница Ван-хана. Того самого, что за соболью шубу согласился помочь спасти из плена его мать, Бортэ.