3 мая 1939-го года был отправлен в отставку третий по счету советский нарком иностранных дел СССР Максим Максимович ЛИТВИНОВ (имя при рождении Меер-Генох Моисеевич Валлах; (родился 5 (17 июля) 1876, Белосток, Гродненская губерния, Российская империя — умер 31 декабря 1951, Москва, СССР) — советский революционер, дипломат и государственный деятель, народный комиссар по иностранным делам СССР (1930—1939).
Член ЦИК СССР 2—7 созывов, депутат Верховного Совета СССР 1—2 созывов. Член ЦК ВКП(б) (1934—1941.
Кавалер двух орденов и медалей Советского Союза.

На его место назначили Вячеслава Михайловича Молотова, который остался также главой правительства.
Отношения между Литвиновым и Молотовым были напряженными. Литвинов считал Молотова ограниченным человеком, интриганом и пособником репрессий. Молотов, в свою очередь, недолюбливал Литвинова.
Для западных стран решение о смещении Литвинова стало полной неожиданностью. В окружении Сталина Молотов считался сторонником сближения с Германией. Поэтому его назначение было воспринято как приглашение Германии к переговорам, и Гитлер немедленно дал инструкции германскому послу Шуленбургу "прощупать" настроения в Москве. В августе 1939 года Германия и СССР подписали пакт о ненападении.

По мнению Зиновия Шейниса, в конце 1930-х годов:
…готовился процесс против «врага народа» Максима Максимовича Литвинова. Берия на Лубянке пытал Евгения Александровича Гнедина, заведующего Отделом печати Наркоминдела. Из него выколачивали показания против Литвинова. Но процесс всё откладывался. Парадоксально, но факт: война спасла Литвинова.
По некоторым данным, группой Судоплатова под руководством Берии велось планирование убийства Литвинова наряду с рядом других людей (хотя всё же не было осуществлено). В своих воспоминаниях Хрущёв написал:
"Таким же образом хотели организовать убийство Литвинова. Когда подняли ряд документов после смерти Сталина и допросили работников МГБ, то выяснилось, что Литвинова должны были убить по дороге из Москвы на дачу. Есть там такая извилина при подъезде к его даче, и именно в этом месте хотели совершить покушение. Я хорошо знаю это место, потому что позднее какое-то время жил на той самой даче. К убийству Литвинова имелось у Сталина двоякое побуждение. Сталин считал его вражеским, американским агентом, как всегда называл все свои жертвы агентами, изменниками Родины, предателями и врагами народа."

Как описывает В. М. Бережков в мемуарах, в личной беседе соратник Сталина Анастас Микоян рассказал ему об отношении вождя к Литвинову и, в частности, о факте ведения им слишком свободных бесед с иностранцами, о чём стало известно Политбюро:
"Мы перехватили запись его беседы с американским корреспондентом, явным разведчиком, который пишет, что встречался с Литвиновым… к нему приехал американский корреспондент и описывает: мы сидели у камина, Литвинов со мной очень откровенно говорил…".
Возможно, рассказывая о «смерти Литвинова», он перепутал его с Соломоном Михоэлсом — по поводу гибели последнего тогда была распространена версия об автомобильной катастрофе, а Литвинов и Михоэлс были дружны:
"Мои родители были в дружеских отношениях с Литвиновым, во время пребывания Михоэлса в США Литвинов находился там как посол Советского Союза. В сорок шестом году они снова встретились в санатории в Барвихе и в тот период особенно сблизились…".
Он утверждал, что сам Сталин якобы приказал устроить смерть Литвинова в автокатастрофе в наказание за то, что последний дал советы американским дипломатам по более жёсткому ведению переговоров с СССР в последние годы Второй мировой войны.
— У Сталина была причина расправиться с Литвиновым, — продолжал Микоян. — В последние годы войны, когда Литвинов был уже фактически отстранён от дел и жил на даче, его часто навещали высокопоставленные американцы, приезжавшие тогда в Москву и не упускавшие случая по старой памяти посетить его. Они беседовали на всякие, в том числе и на политические, темы.

В одной из таких бесед американцы жаловались, что советское правительство занимает по многим вопросам неуступчивую позицию, что американцам трудно иметь дело со Сталиным из-за его упорства. Литвинов на это сказал, что американцам не следует отчаиваться, что неуступчивость эта имеет пределы и что если американцы проявят достаточную твёрдость и окажут соответствующий нажим, то советские руководители пойдут на уступки. Эта, как и другие беседы, которые вёл у себя на даче Литвинов, была подслушана и записана. О ней доложили Сталину и другим членам политбюро. Я тоже её читал. Поведение Литвинова у всех нас вызвало возмущение. По существу, это было государственное преступление, предательство. Литвинов дал совет американцам, как им следует обращаться с советским правительством, чтобы добиться своих целей в ущерб интересам Советского Союза. Сперва Сталин хотел судить и расстрелять Литвинова. Но потом решил, что это может вызвать международный скандал, осложнить отношения между союзниками, и он до поры до времени отложил это дело. Но не забыл о нём. Он вообще не забывал таких вещей. И много лет спустя решил привести в исполнение свой приговор, но без излишнего шума, тихо, чтобы Литвинов погиб в автомобильной катастрофе. Но этого не случилось...
"Бедные" члены сталинской команды сами, видимо, путались, кого они убили, а кого только собирались убить.
В сборнике документов «Реабилитация: как это было» приводится ответ Отдела административных органов ЦК КПСС от 1966 года на ходатайствование о реабилитации Судоплатова и Эйтингона со следующей информацией:
"По этому вопросу Берия в августе 1953 г. показал: «… до начала войны мною Церетели намечался на работу в специальную группу, которую возглавлял Судоплатов, для осуществления специальных заданий, то есть избиения, тайного изъятия лиц, подозрительных по своим связям и действиям. Так, например, имелось в виду применить такую меру, как уничтожение Литвинова, Капицы. В отношении режиссёра Каплера намечалось крепко избить его… В эту группу были привлечены мной особо доверенные лица".
Подтверждается информация о планировании убийства Литвинова и в записке Комиссии Президиума ЦК КПСС под председательством Н. М. Шверника о результатах работы по расследованию причин репрессий и обстоятельств политических процессов 1930-х годов.
Но относительно Литвинова план убийства отчего-то не был реализован. Он был возвращён к работе с началом Великой Отечественной войны. На беседе у Сталина с Гопкинсом 31 июля Литвинов присутствовал в качестве переводчика.
Литвинов в 1941—1946 годах заместитель наркома иностранных дел СССР, одновременно в 1941—1943 годах посол СССР в США и в 1942—1943 годах посланник СССР на Кубе. Известно, что перед отъездом из США Литвинов нанёс визит вице-госсекретарю США Самнеру Уэллесу (Sumner Welles), во время которого критиковал Сталина за непонимание Запада, советскую систему за негибкость, и особенно своего преемника на должности наркома иностранных дел Вячеслава Молотова.

В сентябре 1943 года Литвинов возглавил созданную при Народном комиссариате иностранных дел СССР Комиссию по вопросам мирных договоров и послевоенного устройства. С 1946 года в отставке.
Супругой Литвинова была
Айви Лоу (англ. Ivy Low, 1889—1978). Она преподавала английский язык в Военной академии им. М. Фрунзе. В 1972 году выехала в Англию, где и скончалась. Всю жизнь сохраняла подданство Великобритании.
У них было двое детей : сын Михаил и дочь Татьяна.
В конце 1951 года бывший нарком перенёс очередной инфаркт и скончался 31 декабря на 76 году жизни. Его сын Михаил Литвинов рассказывал журналисту Леониду Млечину: «Отец последние месяцы лежал неподвижно, — после инфаркта рядом с ним неотлучно находилась медицинская сестра».

Похоронен на Новодевичьем кладбище.
TEREF
Путешествия во времени