Высоко в Анатолийских горах, высеченном в живой скале забытой святыни, разворачивается необыкновенная сцена: смертный царь Антиох I Коммагенский изображен, сжимая руки Гераклом, одетым львом героем Олимпа. Это не мифологическая картина, а политическая и духовная декларация, выгравированная на камне, возможно, самое дерзкое утверждение божественной законности в древнем мире.
Царство Коммагена, расположенное между Римским Западом и Парфянским Востоком, было небольшим, но изощренным царством в I веке до н. э. Его царь Антиох I Феос (с. 70—38 до н. э.) был мастером гибридной идентичности. Родился персидского и греческого происхождения, утверждал, что происхождение от Александра Великого и Дария I Персидского династического слияния двух царских наследий. В эпоху имперского давления Антиох создал нечто беспрецедентное: государственную религию, которая сливала эллинистических богов с персидско-зороастрийскими элементами, возвышая себя в пантеон. Его самые священные деяния были не завоевания, а памяти, и нигде это не видно более, чем в святилище Арсамея на Нимфайосе.
В Арсамее под обширной скальной надписью на греческом языке самая длинная в своем роде в Анатолии Антиоха, пожимающая руку Гераклу. Жест, известный как дексиоз, был не просто символом приветствия, а ритуальным актом, передающим союз, взаимное признание, даже бессмертие. В этот момент граница между богом и королем распадается. Но это не просто греческий Геракл. В космологии Антиоха Геракл сливается с иранским божеством Веретрагна, богом могущества и победы. Как только Зевс стал Оромасдом, а Аполлон стал Митрой, так и Антиох становится больше, чем смертным. Это божественный синкретизм как королевское богословие.
Под рельефом лежит монументальная надпись, равны частям родословной, Писания и закона. Антиох провозглашает свою священную родословную, философское вероисповедание и свои наставления для непреходящего царского культа. Жертвоприношения, священническая одежда, календари праздников — все подробно прописано. Здесь царь становится священником, храм становится гробницей, а память становится бессмертием.
> «Пусть душа моя, соединенная с богами, вечно смотрит на эти дела с бессмертной радостью... "
Это не просто политическая пропаганда, это священный договор, новый теология, высеченный для вечности. Антиох был не доволен тем, что его вспоминают; он стремился, чтобы его почитали.
Святилище в Арсамее было только началом. Антиох увенчал свои религиозные амбиции на горе Немрут, где 30-футовые статуи богов и самого себя смотрят вниз с вершины. Опять же он изображен, пожимающим руку богам в том же стиле. Опять небо и земля связаны камнем. Здесь мы видим нечто необыкновенное: смертный правитель, который не просто подражал богам, но присоединился к ним. Антиох строил не империю, а вечную идентичность мост между Востоком и Западом, человеческий и божественный.
Почему Антиох так сильно инвестировал в собственное обожествление? Было ли это политическое страхование в нестабильный век, или он действительно верил, что будет жить вечно среди богов? Памятники остаются молчаливыми, но громкими, их символизм эхом на протяжении тысячелетия. В забытом уголке древней Анатолии однажды царь пожал руку богу и осмелился выгравировать его имя рядом с Олимпа.
Загадочная история
Gül Salih
TEREF