Двадцатилетие распада СССР вновь вызвало к жизни дискуссии на исторические темы. На новом этапе общественных отношений в начале XXI века перестройка и другие атрибуты грозных 1990-х осмысливаются в менее эмоциональном формате, с большей опорой на факты и здравые суждения.

Историки, публицисты и общественные деятели в своих рассуждениях доказывают свою свободу от прежних идеологических рамок и установленных границ. К примеру, все чаще можно услышать заявления о том, что сам распад СССР скорее историческая трагедия, чем естественная историческая необходимость. На место преклонению перед Западом приходит трезвое осмысление происходивших процессов, их истоков и первопричин. Однако шаблонность мышления, заложенная еще десятки лет назад, следование уже придуманным, упрощенным трактовкам событий порой не позволяет истине пробиться сквозь толщу времени, и описываемая картина выглядит по-прежнему искаженной.

Все чаще можно услышать заявления о том, что сам распад СССР скорее историческая трагедия, чем естественная историческая необходимость

Примерно в таком ракурсе в российской прессе и околоисторических публикациях подается армяно-азербайджанский нагорно-карабахский конфликт. Удобная формулировка – армяне, на протяжении десятилетий, если не столетий, угнетаемые азербайджанцами в Карабахе, захотели выйти из-под контроля Азербайджана, попросились в Армению, за что получили от Баку войну. Многие события можно уложить в эту схему, если за точку отсчета принимать исключительно 1988 год – точнее февраль, когда стремление к "свободе от Азербайджана" было сформулировано в виде решения законодательного органа Нагорно-карабахской автономной области. Но история самого затяжного конфликта на постсоветском пространстве началась не зимой 1988 года, а вместила в себя и ретроспективу событий начала века, и подготовительный период, оформившийся в действия, предпринятые в феврале.

И как раз эта подготовка представляет наибольший интерес для изучения историков. Это, по сути, белое пятно, которое требует глубокого всестороннего просвечивания. Именно тогда формировались ожесточенность и фанатизм, с которыми и сегодня в Армении пытаются отстаивать независимость Нагорного Карабаха, отвергая все возможности и сжигая мосты для возврата к основам совместного проживания на этой территории двух народов.

С чего же начиналась "февральская революция" 1988 года, приведшая к столь трагическим последствиям для большой страны и ее отколовшимся кусочкам. Подготовка к аннексии строилась на активном лоббизме идеи со стороны армянской интеллигенции и партийных чиновников, работавших преимущественно в Москве. Немыслимая еще в начале 1980-х идея перекраивания внутренних границ СССР обрела физический смысл с началом перестройки и гласности. Прежде табуированные темы получили резонансные обсуждения. Безоглядные размышления о пользе присоединения территории с преимущественно армянским населением к территории Армении размывали строгие формы национального устройства Советского Союза. Тезисы обкатывались на иностранной публике, армянской диаспоре, которая выступала своеобразной тестовой площадкой для дальнейшего инкорпорирования ее в сознание как жителей Армении, так и, прежде всего, руководителей советского государства. Ведь только Политбюро могло решить этот вопрос "за" или "против".

Именно тогда формировались ожесточенность и фанатизм, с которыми и сегодня в Армении пытаются отстаивать независимость Нагорного Карабаха, отвергая все возможности и сжигая мосты для возврата к основам совместного проживания на этой территории двух народов

Диаспора рассматривалась также как донор для финансирования акций будущих сепаратистов. К слову, и сегодня ее статус не сильно изменился, если исходить из оценки того объема средств, которые Армения зарабатывает сама, и сумм переводов, которые ежемесячно приходят из-за рубежа. Армян Америки, Европы и России по-прежнему доят, чтобы жизнь в Армении не остановилась вовсе. При реализации аннексионного плана армянская диаспора оказывала содействие в давлении на власти СССР, "демонстрируя" якобы экономическую эффективность присоединения Нагорного Карабаха к Армении. А такую идею для раскрутки подбросил никто иной как известный академик Аганбегян, который входил в ближний круг Горбачева и считался одним из идейных творцов перестройки. Таким людям в то время было принято верить на слово, а они умело пользовались статусом и ситуацией для лоббирования и осуществления собственных задач.

Вот как описывает эти исторические события, происходившие задолго до 1988 года, известный публицист Томас де Ваал в своей книге "Черный сад": "Влиятельные армяне активно лоббировали карабахский вопрос за границей. Историк Сергей Микоян, сын старого партийного функционера Анастаса Микояна, и писатель, журналист Зорий Балаян открыто пропагандировали идею присоединения Нагорного Карабаха в интервью газетам армянской диаспоры в США. А в ноябре 1987 года свой голос возвысил Абел Аганбегян…

16 ноября Аганбегян, один из ведущих экономических советников Горбачева, встретился с группой французских армян в отеле "Интерконтиненталь" в Париже и предложил им свое видение проблемы: "Я был бы рад, если бы Нагорный Карабах вернули Армении. Как экономист, я считаю, что у них куда более тесные связи с Арменией, нежели с Азербайджаном. Я уже внес подобное предложение, и надеюсь, что эти идеи будут воплощены в жизнь в духе перестройки и демократии". Взгляды Аганбегяна были изложены в газете французских коммунистов "Юманите", распространявшейся, в том числе, и в Советском Союзе. Именно из этих откровений академика азербайджанцы впервые и узнали о ведущейся против них армянской кампании.

К февралю 1988 года механизм этой кампании был окончательно отлажен и готов к запуску. Возглавляемая Жанной Галстян третья карабахская делегация, состоящая из писателей и художников, прибыла в Москву. В Нагорный Карабах доставили десять тысяч листовок. Все дальнейшие события были скоординированы таким образом, чтобы их начало совпало с возвращением из Москвы карабахской делегации".

Политбюро ЦК КПСС времен Горбачева не совладало с ситуацией, когда силы, оседлавшие лозунги о свободе слова и демократии бесцеремонно поставили руководство страны перед фактом. Более того, абсолютно безразлично в Москве отнеслись к первым вынужденным переселенцам в СССР – азербайджанцам, которых стали изгонять из Армении в конце 1987–начале 1988 годов. Отнюдь не мягкое "выдавливание" проходило в рамках подготовки к февралю 1988 года. В этом же ряду стоит и провокация в Сумгайыте 28 февраля 1988 года, как иллюстрация и красноречивое доказательство ныне активно используемого в Ереване тезиса о "несовместимости" армян и азербайджанцев. Как раз, отсюда рассказываемый нынешними историками сюжет, начинает обретать черты того, что вдалбливается в течение более двух десятилетий. А предтеча Сумгайыта поросла травой на землях Зангезура, оставленных азербайджанцами.

Осознание партбоссами СССР, что удовлетворение одного требования повлечет за собой возникновение сотен других, тем не менее, не помогло им сказать твердое и главное жесткое "нет" первым росткам сепаратизма. Вступление в диалог означало признание пусть и теоретической, но возможности осуществления "мечты" армянства.

Объяснение этой "беспомощности" центральной власти дал другой уже российский исследователь карабахского вопроса Юрий Помпеев в своей книге "Карабахский дневник": "Что же касается армянского лобби на вершинах власти в СССР, то тут Абел Аганбегян просчитаться не мог, он знал всех поименно: от помощников генсека Шахназарова и Брутенца до приближенных к новому премьеру Рыжкову Ситаряна и Хачатурова".

Историк также отметил заинтересованность стран Запада в раздувании карабахской темы как одного из инструментов в холодной войне против Советского Союза. "Заявление Абела Аганбегяна о Карабахе мгновенно стало центральной темой для многих зарубежных армянских газет и журналов, радиостанции "Айб" в Париже, армянских редакций радио "Свобода", "Голос Америки" и других. Оживились многочисленные политические организации второй по богатству зарубежной диаспоры: партии "Революционные дашнаки", "Союз армянских революционеров", "Крестьянская свобода", "Восточные армяне Соединенных Штатов", "Киликия", "Жираир", "Защита Армении" и "Юные армянские дашнаки"".

Помпеев поясняет, что в конце 1987 года США готовились к очередным президентским выборам. "Армянское лобби не могло остаться в стороне от главных кандидатов в президенты. Советником Майкла Дукакиса по национальным вопросам стал Мурад Топалян, а руководитель армянской общины в США Паруйр Зорчян выступил в поддержку Джорджа Буша…

На съезде республиканской партии в Нью-Орлеане делегаты от армянской общины настояли на включении в программу партии пункта о "поддержке тех народов Советского Союза, которые добиваются права на самоопределение".

Все исследования вопроса доказывают, что зерна карабахского конфликта были занесены в регион извне, взращены на неугасающем огне национализма и имевшей место в Советском Союзе бедности. Ни армяне в Карабахе, которых нынче преподносят как отдельный этнос – "карабахские армяне" – заслуживающий не просто автономии, а целого независимого государства, ни азербайджанцы, проживавшие в Армении и изгнанные задолго до февраля 1988 года, не желали конфликта и явно не инспирировали его начало.

Как пишет Томас де Ваал, "поступавшие из Москвы противоречивые сигналы породили у азербайджанцев недобрые подозрения относительно истинных намерений Горбачева, причем многие до сих пор верят в существование в Москве заговора против них, и никакие свидетельства обратного не могут рассеять эти подозрения. Армянские же активисты, жившие в своем советском мирке, допустили еще более серьезный просчет. Многие из них поддались заверениям, что они ломятся в открытую дверь и советское руководство рано или поздно непременно согласится на передачу Нагорного Карабаха Армении. По этой самой причине они и продолжали упорно игнорировать точку зрения Азербайджана. И когда Политбюро отказало им в поддержке, у армян даже не нашлось запасного плана действий, оставлявшего им возможность переговоров с Азербайджаном".

Расчленение СССР как последнего финального аккорда холодной войны стало возможным во многом благодаря таким радетелям за "экономическую целесообразность" присоединения Карабаха к Армении и бескомпромиссным "борцам за свободу".

Если бы все проблемы решались лишь перекройкой границ, административными инструкциями, то человечество давно бы выписало себе билет в светлое будущее. Но, к сожалению, исторический опыт доказывает, что таких "билетов" в природе не существует, и только сообща в созидании народы могут создавать свое благосостояние.

Евгений Кришталев, специально для "ВК" (Вестник Кавказа)