Первый всплеск возмущения сбитым турками российским самолетом прошел: и в печати, и в блогосфере уже начинают появляться взвешенные и трезвые мысли, которых, я уверен, будет становиться все больше.

«Наш ответ должен быть очень выверенным, точным и не чрезмерным»

Трезвый взгляд на ситуацию покажет, что, исходя из специфики российско-турецких отношений, их глубины и степени взаимопроникновения интересов, в случае серьезного обострения противостояния пострадают обе наши страны, причем пострадают очень серьезным образом.
Наш ответ должен быть очень выверенным, точным, не чрезмерным, и он не должен привести к длительной и тотальной заморозке отношений. Очень точно, на мой взгляд, эту позицию выразил публицист Михаил Ростовский: «Мы должны умудриться не разругаться с Турцией так, как мы разругались с Украиной – вдрызг».

В социальных сетях не было недостатка в комментариях, чем мы можем ответить туркам. Это и отказ от туризма, и поддержка курдов, и продвижение темы армянской резни в Турции в 1915 году, и педалирование в мировом сообществе темы заинтересованности турок в нефти «Исламского государства» (запрещенная в России организация – прим. ВЗГЛЯД) и в подпольных контактах с нею и т. д.

Генеральный штаб представил схему уничтожения российского Су-24, сбитого неподалеку от турецко-сирийской границы. На схеме отчетливо видно, что российский бомбардировщик границу не пересекал, и это полностью противоречит заявлениям Турции
Генеральный штаб представил схему уничтожения российского Су-24, сбитого неподалеку от турецко-сирийской границы. На схеме отчетливо видно, что российский бомбардировщик границу не пересекал, и это полностью противоречит заявлениям Турции
Все это правильно. Но почему-то никто не взглянул на обратную сторону медали: чем турки могут ответить нам, если мы начнем разрывать отношения с ними по всем позициям. А список здесь очень внушителен, и он, наверное, даже больше, чем наш.
Вот только первые наброски.

Запрет снабжения нашей военной базы в Сирии через пролив Босфор – и тогда нам придется как-то снабжать ее по воздуху или через Гибралтар, что почти невозможно, либо в лучшем случае крайне затратно и приведет к резкому снижению интенсивности нашей военной операции.

Окончательный отказ Анкары от «Турецкого потока» ослабит наши позиции на Украине, так как сохранит нашу зависимость от украинского трубопровода и тем самым улучшит положение антироссийского киевского режима.

Отказ Турции от строительства атомной станции в Аккую, которую мы уже начали и в которую уже вложили несколько миллиардов долларов, а стоимость только этого проекта оценивается в 22 млрд долларов.

Присоединение Турции к западным торговым санкциям против России, которые она пока отказалась поддержать, и прекращение поставок турецкого продовольствия в Крым.
Ответом на нашу поддержку курдов и педалирование темы резни армян станут открытая поддержка турками крымских татар и активизация темы «Крым – это Украина», скрытая поддержка ими бандподполья на Кавказе и экстремистов в Поволжье, признание геноцида черкесов и его продвижение в мире, а также лоббирование вступления в НАТО Грузии.

Хотим ли мы этого всего? Мы – это и Турция, и Россия. Естественно, нет. Это коллективное сумасшествие. Это сыграет на руку только третьим силам и третьим государствам. Поэтому я считаю, что наш ответ должен быть ровным, но не чрезмерным, и он не должен переходить красные линии.

Турция тоже постарается не усугублять ситуацию. Стороны понизят градус взаимоотношений, преимущественно военных и дипломатических, с тем чтобы вернуть их на прежний уровень где-то через год. Экономику постараются по возможности трогать не очень сильно.

Главным сейчас будет сохранение совместной операции в Сирии и урегулирование конфликта интересов в отношении того, кого считать союзником, а кого врагом. Вряд ли здесь удастся достичь полного взаимопонимания, хотя какие-то защитные механизмы можно вполне создать.
Андрей Епифанцев, политолог