Крах режима Башара Асада открывает новую главу в истории Сирии. Теперь перед страной встаёт вопрос о том, кто сможет удержать власть и объединить её разрозненные территории. Лидер ХТШ (Хаят Тахрир аш-Шам) Абу Мухаммед аль-Джулани на словах демонстрирует готовность к переменам, но сможет ли он создать стабильное государство или страну ожидает ливийский сценарий с бесконечными междоусобными войнами? Экономический коллапс, конфессиональные противоречия и необходимость снятия санкций — вот те вызовы, которые определят судьбу Сирии.

Недавно лидер группировки суннитских фундаменталистов ХТШ, Абу Мухаммед аль-Джулани, дал интервью CNN. В нём он рассказал о своём джихадистском прошлом, отметив, что давно «отошёл от столь жёстких воззрений» и теперь придерживается более терпимого отношения к разным этническим и конфессиональным общинам. «Сотни лет на территории Сирии жили разные религиозные течения, и это должно продолжаться», — заявил он. Искренни ли его слова? Заглянуть в его душу невозможно, хотя известно, что ещё восемь лет назад он возглавлял сирийское крыло «Аль-Каиды». Однако на его текущую политику влияют объективные обстоятельства, о которых мы расскажем далее.

Джулани проявил себя как опытный менеджер и администратор. При поддержке союзников ему удалось реорганизовать административную и военную структуру в Идлибе — регионе, который так и не был захвачен правительственными силами за всё время гражданской войны с 2011 года. Он сформировал правительство, выстроил работающий административный аппарат и внедрил централизованный сбор налогов. Параллельно, опираясь на свою военную силу и службы безопасности, он подавил около 200 Местных Советов, используя репрессивные методы. Эти советы, избранные многоклассовым и многонациональным населением Идлиба, были популярны среди местных жителей и занимались решением повседневных вопросов. Их ликвидация вызвала массовые протесты сирийцев против ХТШ — протесты, которые также были жестоко подавлены.

Джулани и его соратники сумели сформировать современные боевые подразделения, которые, несмотря на лёгкое вооружение, эффективно координируются центральным штабом. Эти отряды обладают высокой автономией, что позволяет им гибко действовать на местах. Связь и разведка в их структурах работают безупречно, компенсируя отсутствие тяжёлой техники. Вместо танков и артиллерии они делают ставку на мобильность и целые рои дронов, которые запускаются специально подготовленными командами для ударов по противнику. Благодаря принципам современной сетевой войны им удалось одержать ряд значимых побед над правительственными силами.

Cейчас Джулани позиционирует себя как прагматичный политик. Он ведёт переговоры с арабскими племенными лидерами и представителями различных этноконфессиональных общин — шиитов, христиан, исмаилитов. Стремясь создать определённый имидж для западной аудитории, он демонстрирует толерантность и осторожно подбирает слова. Очевидно, что его цель — завоевать симпатию западных политиков и бизнес-сообщества, и эти усилия находят отклик. В противном случае, CNN вряд ли предоставила бы ему платформу для интервью.

Однако стоит помнить, что ещё в 2016 году его группировка дистанцировалась от «Аль-Каиды» и отказалась от идеи глобального джихада, сосредоточившись на создании религиозной автократии исключительно в пределах Сирии. Как метко заметил один из комментаторов, «джихадистский интернационализм сменился исламистским национализмом». Но не стоит обольщаться. Когда-то «Талибан» тоже обещал защищать права шиитов и женщин перед захватом власти в Афганистане, но реальность оказалась куда более жестокой. Как поведёт себя Джулани в случае прихода к власти — большой вопрос.

Проблема дефицита терпимости в Сирии — лишь одна из многочисленных бед страны. Гражданская война, санкции и неэффективное управление режима Башара Асада довели страну до критического состояния. Эти факторы неизбежно будут влиять и на новое правительство, каким бы оно ни было.

Сирийская армия под руководством Асада предлагала своим солдатам мизерное жалование — всего несколько десятков долларов в месяц и скудный паёк, состоящий из картофеля, томатов и огурцов. Обучение солдат зачастую не проводилось вовсе. Воинские подразделения занимались грабежами, вымогательством у рабочих и предпринимателей, конфискацией урожаев и недвижимости. Между частями царила жёсткая конкуренция за ресурсы, что приводило к ещё большему экономическому хаосу. Особенно печально известна Четвёртая механизированная дивизия под командованием брата президента, Махера Асада — ключевого проводника иранского влияния в стране.

Эти обстоятельства объясняют, почему сирийская армия деградировала и почему общество, включая этнические и религиозные меньшинства, отказалось её поддерживать. Для большинства граждан армия Асада стала синонимом угнетения и коррупции.

Однако разруху в стране усугубили не только внутренние проблемы. «Закон Цезаря», принятый Конгрессом США, ввёл жёсткие санкции против сирийских компаний и любых иностранных партнёров, ведущих с ними дела. Это привело к экономической изоляции Сирии. Сегодня большинство её граждан живут за чертой бедности, испытывая трудности даже с базовыми продуктами и товарами. Физическое выживание стало ежедневной борьбой, что окончательно подорвало мотивацию сражаться за Асада.

Можно обвинять внешние силы в ухудшении ситуации — и это верно. У сирийцев действительно нет причин симпатизировать США. Однако санкции — это лишь часть уравнения. Почему Асад так и не смог наладить эффективное управление экономикой?

Наряду с экономическим коллапсом на Сирию влияют другие факторы. Важную роль играют этно-конфессиональные общины, возглавляемые богатыми авторитетными племенными шейхами и религиозными лидерами. Влияние этнической, племенной или конфессиональной зажиточной верхушки на население довольно существенно. Большинство сирийцев — сунниты, в то время как руководство принадлежит к алавитскому клану, хотя алавиты составляют всего 10-12 процентов населения. Хорошо осведомленное издание деловых кругов США, Financial Times, указывало еще до начала гражданской войны, что семья Асада, управляя государственными и частными предприятиями, включая промышленность и торговлю, контролировала 50 процентов ВВП страны. Многие высшие командные посты в армии и спецслужбах занимали члены секты алавитов. Это раздражало сирийцев.

В прошлом ХТШ вступала в конфликты с представителями различных общин, и это стало фактором, который привлек последних на сторону Асада. Поэтому сегодня Джулани пытается договориться с религиозными меньшинствами. Он демонстративно заявляет о недопустимости насилия в отношении христиан Алеппо, его люди раздают продукты в шиитском городе Нубль. Еще бы! Ведь сегодня его положение достаточно неустойчиво, и ему не нужны проблемы в условиях, когда он борется за власть. Но какую политику он станет проводить в случае прихода власти?

В начале Арабской весны, в 2011 г., некоторые наблюдатели социалистических взглядов надеялись на то, что в случае восстания против режима Асада именно город и регион Алеппо, где проживали 4 млн человек, продемонстрирует образцы новой экономики и политики. Здесь были сосредоточены до половины сирийской промышленности и почти все экспортно-ориентированное производство, наиболее квалифицированные рабочие и специалисты страны. Некоторые наблюдатели ожидали мощного восстания рабочего класса — восстания, контролируемого собраниями трудовых коллективов предприятий и выборными органами самоуправления, наподобие рабочих советов Тегерана в 1978 году. Такие события имели место в прошлом в различных регионах Ближнего Востока и мира. Почему бы Алеппо не стать центром Арабской весны и затем такого движения, которое охватит Ближний Восток?

Ничего подобного не случилось. Наоборот, прав оказался израильский аналитик Джонатан Спайер, заявивший, что Арабская весна свелась к противостоянию двух сил, контролируемых богатыми и влиятельными местными лидерами — исламистами и военными режимами. Обе эти силы смогли поставить себе на службу недовольство населения своими бытовыми, социально-экономическими условиями. В итоге в наши дни Алеппо стал отправной точкой победоносного марша джихадистов Джулани против военных Асада.

Какова бы ни была идеология нового режима, ему придется решать те же самые проблемы, что и прежним правителям Сирии. Джулани должен будет налаживать отношения между различными религиозными и этническими общинами, между большими семейными кланами (племенами), а заодно попытаться поднять экономику. Иначе можно попасть в ту же ловушку, в которую попал Асад.

Чтобы поднять экономику Сирии из руин в условиях капитализма, необходимы иностранные инвесторы и широкая торговля. Значит, новому правительству Сирии придется работать над снятием американских санкций. Иначе ни страны Персидского залива, ни европейцы, ни китайцы не станут инвестировать в Сирию. Поэтому есть некоторые шансы на то, что новый режим (вероятно, авторитарное правление под руководством Джулани и правительства ХТШ) постарается установить хоть отчасти терпимое отношение к миллионам представителей меньшинств. Плохая новость в том, что даже это не предопределено.

Но, возможно, перед Джулани будут стоять и другие — более острые вопросы: после падения режима Асада различные группировки, как суннитские, так и связанные с меньшинствами, могут вступить в борьбу, подобно тому, как это произошло в Ливии. ХТШ — всего лишь самая влиятельная группа среди сирийских боевиков, самая сильная в военном отношении, и да, у нее имеются влиятельные союзники. Но вряд ли ХТШ обладает силами, достаточными для того, чтобы подчинить всю страну. В чем нет недостатка в Сирии, так это в оружии. А власть, как известно, вытекает из дула винтовки.

Один из возможных вариантов — ливийский сценарий. Напомним, что в результате Арабской весны, начавшейся в 2011 году, в Ливии сначала пал режим Муаммара Каддафи, против которого поднялось население, а затем в стране началась Вторая гражданская война. Сегодня Ливия так и остается разделенной между несколькими вооруженными группировками во главе с чиновниками и военными, борющимися за контроль над нефтью, газом и богатыми городами.

Новое правительство столкнётся с непростой задачей: или попытаться провести реформы, включая сотрудничество с государствами Персидского залива, вывод страны из-под американских санкций и терпимость к меньшинствам, или... принять участие в гражданской войне между религиозными группировками, племенами и сектами. Такая война может стать бесконечной.

Caliber.Az