В конце прошлой недели стало известно, что глава Российского Императорского Дома Великая Княгиня Мария Владимировна, которая в настоящее время постоянно проживает в Мадриде, наградила известного российского историка и правоведа Олега Кузнецова Императорским орденом Святой Анны 3-й степени. Орден был пожалован ему, как указано в наградной грамоте, «в воздаяние заслуг перед Отечеством», а сам документ был подписан еще 16 декабря прошлого года. Об этом сообщил Eurasia Diary сам награжденный, после чего согласился дать интервью нашему изданию.

- Олег Юрьевич, прежде всего позвольте поздравить вас с наградой, правда, в современном понимании весьма экзотической, но в любо случае — справедливой и заслуженной. Как получилось, что вы стали кавалером ордена Российского Императорского Дома?

- Эта награда — уже вторая, которая была пожалована мне главой Российского Императорского Дома, ранее — весной 2016 года — я был награжден орденом Святого Станистава 3-й степени. Как профессиональный историк, я очень высоко ценю этот знак внимания к своим научным трудам со стороны одной из старейших монархических фамилий Европы, поскольку, как бы кто ни относился к этому по своим политическим убеждениям или просто на эмоциях, данный факт в любом случае означает сохранение, несмотря на все имевшиеся в истории революции, государственный перевороты и прочие трагические геополитические обстоятельства, преемственности и традиций между старой и современной Россией, что для меня очень важно. Нравится это кому-то или нет, но Орден Святой Анны — это часть моей национальной истории, и когда получаешь известие о такой награде, которая с разного рода оговорками до сих пор признается во всем мире, то начинаешь понимать, что сам становишься частью этой истории. Если говорить о субъективных чувствах, то это очень сильно повышает собственную самооценку, когда начинаешь себя чувствовать уже вне времени, но оставаясь при этом в реалиях окружающего тебя пространства. Может быть, что я сам для себя многое излишне нафантазировал, но внутренние ощущения от этого все равно сугубо позитивные.

В моей жизни получается так, что каждый из орденов Российского Императорского Дома я получаю аккуратно после того, как выходит в свет моя очередная монография, посвященная тем или иным аспектам истории или нынешнего дня радикального армянского национализма. В 2015 году в Баку, годом позже — в Москве вышла на русском языке вышла моя монография «История транснационального армянского терроризма в ХХ столетии» (в 2016 году она также была опубликована в переводе на английский язык в Берлине), после чего я был награжден орденом Святого Станислава 3-й степени. Летом прошлого года в Баку увидела свет моя монография «Государственная политика героизации нацизма в Армении», и уже в декабре был подписан указ главы Российского императорского Дома о моем награждении орденом Святой Анны 3-й степени. Не думаю, что это можно считать случайным совпадением или случайным стечением обстоятельств, подобная практика похожа на тенденцию, реализующуюся на практике по законам формальной логики. Очень похоже на то, что Российскому Императорскому Дому очень не нравится все то, что творится сегодня в бывшей Эриванской губернии Российской империи, поэтому с их стороны так позитивно восринимается и оценивается каждое действие, направленное против армянского национализма и сепаратизма, который стал одной из важнейших причин и движущих сил гибели Российской империи в 1917 году. Безусловно, армянский национализм стал ножом в спину и для существования СССР на рубеже 1980-1990-х годов, этот факт российских монархистов интересует не особо. Российский Императорский Дом не жалует людей, чьи фамилии оканчиваются на «ян», по крайней мере, лично не не известны случаи награждения представителей этого этноса российскими монархическими орденами после гибели Российской империи или, как минимум, окончания Второй мировой войны.

Ныне здравствующие представители династии бывших российских императоров Романовых в силу совершенно очевидных и понятных причин достаточно внимательно следят за тем, что происходит на просторах их бывших владений, причем не только в современной России или на постсоветском пространстве, но также в Финляндии и Польше, хотя при этом совершенно четко отдают себе отчет в том, что возможность реставрации их власти в любой точке бывшей Российской империи ничтожно мала. Тем не менее, глава Российского Императорского Дома Великая Княгиня Мария Владимировна, чей династический статус признается всеми существующими монархиями Европы от Пиренеев и Британии до Скандинавии, в закулисье мировой политики является достаточно влиятельной фигурой: с одной стороны она является своего рода олицетворением вполне конкретного нравственно-идеологического начала и центром притяжения симпаний практически всех монархистов, как минимум, с постсоветского пространства, и, с другой стороны, является распорядителем достаточно значительного объема финансовых ресурсов, что само по себе также существенно в условиях современного глобального экономического кризиса. Мнение представителей династии Романовых не звучит с высоких трибун международных организаций, но учитывается в тишине кабинетов важнейших банкирских домов, поэтому орден Российского Императорского Дома, возможно, малоценен для публичной политики, но факт его наличия при определенном стечении обстоятельств является пропуском в более элитарный круг неформального общения.

- Вы считаете себя русским православным монархистом?

- У вас странная постановка вопроса, которая свидетельствует об очень стереотипном, явно в духе идеологии СССР, и крайне неадекватном представлении о традиционном российской монархизме как идеологическом и политическом феномене. В Российской империи «верным слугой царя и Отечества» считался всякий, кто принял присягу на верность государству и честно ее исполнял. Достаточно вспомнить судьбу Гусейна хана Нахичеванского, генерала от кавалерии Российской Императорской армии, командующего 3-м кавалерийским корпусом в годы Первой мировой войны, который в 1918 году был расстрелян во дворе Петропавловской крепости в Петербурге вместе с лвумя великими князьями из династии Романовых. Так что в России обращали внимание на вероисповедание и национальность только врагов государства, а не его законопослушных подданных, поэтому применительно к истории страны до 1917 года скорее можно и нужно говорить об «имперском интернационализме», чем о «великорусском шовенизме». К слову, современный Азербайджан по уровню предоставляемых государством возможностей для самореализации своим гражданам самой разной национальности сего ничем не отличается от дереволюционной или современной России, чего нельзя сказать об Армении, откуда изгнаны практически все «иноверцы» и «инородцы». По крайней мере, именно эта точка зрения, настолько я понимаю, присуща сегодня Российскому Императорскому Дому, доказательством чего является награждения его орденами известного в российских научных российско-азербайджанского историка Эльдара Исмаилова, автора книг «Азербайджанцы — георгиевские кавалеры», «Азербайджанцы в Конвое Его Императорского Величества» и ряда иных достаточно статусных историко-генеалогических исследований.

На конкретном примере этого моего коллеги можно вполне опрелделенно говорить о том, что у главы Российского Императорского Дома нет того острого предубеждения к азербайджанцам как таковым и к Азербайджану как стране в отличие от того, которое присутствует в отношении армян и Армении. Азербайджан воспринимается в среде российских монархистов скорее как оплот государственности, чего нельзя сказать о его соседях по региону Южного Кавказа, названия которых стали синонимами политической нестабильности, неприкрытого иностранного влияния на внутриполитические дела этих государств, а само они воспринимаются как очаги анархии и хаоса, порождаемых этнической ментальностью эгоцентризма и национального эгоизма, диаметрально противоположных идеалам «имперского интернационализма», о которых я говорил выше. Проявления азербайджанского национализма, как правило, не выходят за рамки демонстрации чувств патриотизма и национального достоинтсва, что свойственно народам с наличием давней традиции национальной государственности, поэтому со стороны воспринимаются как вполне органично и не вызывают неприятия и отторжения, поэтому и отношение у представителей Российского Исператорского Дома к вашей стране более доброжелательное.

Что касается моих политических симпатий и антипатий, то я воспринимаю любое вероисповедание или конфессию скорее как историко-культурную традицию, присущую индивидуально каждому народу в силу его цивилизационного развития. В этом смысле для меня нет различия в том, с каким религиозным течением человек себя отождествляет, главное, чтобы он не был сволочью, жлобом или придурком. Да и понятие монархизма в современном мире очень и очено размыто, и лично я не смогу точно сказать, где сегодня больше демократии — в королевстве Швеция или в мононациональной Республике Армения? Для того, чтобы быть чуть более лучше понятым вашими читателями, расскажу сюжет из новейшей истории норвежской королевской династии: в 1927 году Норвежская рабочая партия, считавшаяся революционной и чуть ли не коммунистической, стала крупнейшей партией в парламенте, а в начале следующего года правительство, сформированное этой партией, пришло к власти. Аристократия потребовала от короля Хокона VII не назначать ее лидера Кристофера Хорнсруда премьер-министром, но Хокон отказал им и попросил Хорнсруда сформировать новое правительство, а в ответ на критику этого шага, он заявил: «Я — король коммунистов». Поэтому отвечу на ваш вопрос так: я всегда боролся за суверенитет и безопасность страны и ее народа, тогда как политический режим и форма правления для меня принципиального значения не имеют.

- Ожидаете ли вы изменение отношения властей к вашим исследованиям у вас на родине, ведь всем хорошо известно, что еще пару лет назад армянская диаспора России через правоохранительные органы создавала вам большие проблемы?

- Все то, о чем вы говорите, осталось далеко позади. Не хочу себя хвалить, но благодаря моим исследованиям, а также усилиям армянской диааспоры по их дискредитации на самых разных уровнях российской власти, после чего мои исследования становились им предметно известны, отношение российского политического истеблишмента к вопросу армянского национализма и исходящей от него угрозы кардинально поменялось. Армянские лоббисты, то ли по своей глупости, то ли в силу присущего им снобизма и самоуверенности, также приложили к этому руку, так как вопрос о привлечении или непривлечении меня к уголовной ответственности за публикацию монографии об истории армянского терроризма в 2015 и в 2017 годах дважды решался на уровне секретаря Совета безопасности России Николая Патрушева. На «самом верху» было решено меня не трогать, но обратить самое пристальное внимание на суть тех проблем, о которых я писал. Поэтому моя новая монография «Государственная политика героизации нацизма в Армении» была встречена Кремлем и Лубянкой более спокойно и даже благожелательно. Более того, ФСБ России после известного заявления президента Азербайджана Ильхама Алиева на заседании Совета глав государств СНГ в октябре прошлого года в Ашхабаде обнародовала документы о преступной связи лидера армянских националистов Нжде и гитлеровскими нацистами. В 2015 году такое было в принципе невозможно, но четыре года спустя это стало реальностью. Так же как и то, что власти Краснодарского края России и города Армавир, которые с 2012 года «не замечали» начилия на подведомственной им территории памятного знака армянскому националисту и нацистскому преступнику Нжде, вдруг не только его «заметили», но и принудили инициаторов его установки — армянскую религиозную общину храма во имя Успения Пресвятой Богородицы — своими силами демонтировать его под угрозой привлечения настоятеля этого храма Тер-Макара Тертеряна к уголовной ответственности по статье 354.1 УК РФ «Героизация нацизма».

Все эти процессы, факты и события наглядно свидетельствуют о том, что отношение властей России к проблеме армянского национализма и связанного с ним внутри страны армянского политического лобби в последние два-три года сильно изменилось. И в этом есть моя доля практического участия. Поэтому орден Святой Анны 3-й степени Российского Императорского Дома я воспринимаю как вполне заслуженную награду за свои труды. Я прекрасно понимаю, что он далеко не равнозначен государственным наградам Российской Федерации или Азербайджанской республики в плане социального статуса или источника материальных льгот, но для меня такой источник внутреннего эмоционального комфорта, интеллектуального вдохновения и повышения уровня собственной самооценки вполне эффективно работает.
/ednews.net/