Визит главы турецкой разведывательной службы MIT Ибрагима Калына в Дамаск стал знаковым событием. Это был не просто первый крупный визит иностранного чиновника в Сирию после победы повстанцев из ХТШ (Хайят Тахрир аш-Шам) и изгнания режима Асада.

Особое внимание привлек тот факт, что сам лидер повстанцев Абу Мухаммад аль-Джулани (Ахмед Хусейн аль-Шараа) лично исполнял роль водителя автомобиля Калына. Такой жест, несомненно, можно расценивать как символическое выражение уважения и демонстрацию готовности нового руководства в Дамаске к сотрудничеству с Анкарой.

Турция, в свою очередь, имеет обширные стратегические планы в отношении Сирии.
Во-первых, Анкара рассматривает весь регион по линии Алеппо-Мосул как особую зону интересов Турции. Кроме того, в рамках политики неоосманизма, она заинтересована в укреплении связей и расширении своего влияния в различных регионах бывшей Османской империи. Президент Реджеп Тайип Эрдоган недавно открыто заявил об этом на съезде правящей в Турции Партии справедливости и развития.

«Если Первая мировая война пересмотрела границы нашего региона, то что бы произошло, если бы условия были другими? Скорее всего, города, которые мы называем Алеппо, Идлиб, Хама, Дамаск, Ракка, были бы нашими провинциями, так же как Антеп, Хатай, Урфа», — отметил он. И даже после того, как эти земли оказались под чужой властью, Турция не собиралась полностью разрывать связи с живущими там людьми только потому, что эти города находились за пределами ее границ, отметил Эрдоган. Турция прямо говорит, что хочет усилить свое присутствие в Сирии.

Наконец, Анкара хочет оттеснить курдские формирования, связанные с СДС (Сирийские демократические силы) от турецкой сирийской-границы, имеющей протяженность 800 км. СДС контролируются кадровыми партийными чиновниками РПК (Курдская рабочая партия).

Эта партия уже около 40 лет ведет партизанскую войну против турецкой армии, стремясь к самоопределению курдонаселенных регионов восточной Турции. В то же время РПК, которая стоит за руководством СДС, контролирует около трети территории Сирии, включая значительные районы вдоль турецкой границы. Анкара настаивает на создании 30-километровой зоны безопасности вдоль всей границы, чтобы вытеснить оттуда курдские вооруженные формирования.

Насколько все эти планы Турции удовлетворяют нового руководителя Сирии?

Мы пока этого не знаем. Группировка Джулани получала помощь от Катара и Турции, пока была заперта в сирийском регионе Идлиб, и без помощи этих двоих не смогла бы осуществить успешное наступление на Дамаск. Почтительный прием Ибрагима Калына в Дамаске сам по себе говорит о многом.

Однако, ХТШ пока еще не установила контроль над всей Сирией.

И в какой степени она будет заинтересована в развитии связей с Турцией, если сумеет это сделать?

От ответа на этот вопрос зависит будущее Сирии.

Главная цель Джулани, помимо установления военного и административного контроля над страной, — восстановление её экономики, разрушенной многолетней гражданской войной. По данным ООН, около 90% сирийцев живут за чертой бедности, сотни тысяч погибли, а почти половина населения стала беженцами — как внутри страны, так и за её пределами. Значительные районы лежат в руинах, миллионы людей лишены доступа к электричеству и базовым услугам.

Без решения этих проблем хаос будет лишь усугубляться: вооружённые группировки, имеющие доступ к оружию, продолжат бесконтрольно перемещаться по стране, отбирая последнее у мирного населения. В таких условиях вопросы восстановления экономики и энергетической инфраструктуры становятся приоритетом для нового руководства. Никакие политические проекты не смогут стать устойчивыми без надёжного экономического фундамента и прочных экономических связей, способных стабилизировать ситуацию в стране.

Поэтому катарский газопровод может стать важным для обеих стран. Долгосрочный проект газопровода между Турцией и Катаром может быть возрожден после падения режима Асада. Об этом заявил министр энергетики и природных ресурсов Турции Альпарслан Байрактар.

На днях журналисты задали ему вопрос о возможном возрождении проекта газопровода, который мог бы соединить европейские страны и Турцию с Катаром через Саудовскую Аравию, Иорданию и Сирию. Байрактар ответил, что реализация проекта газопровода возможна в том случае, «если Сирия достигнет своей [территориальной] целостности и стабильности». «Если это так, то эта линия должна быть безопасной. Мы надеемся, что так и будет. Если так, то можно будет реализовать множество проектов... Это может стать огромной возможностью», - сказал министр.

Байрактар также сказал, что «при отсутствии существующей инфраструктуры в Сирии не хватает всего и нужно посмотреть, как мы можем превратить энергию в инструмент для удовлетворения этих потребностей». Однако, по словам министра, Сирия пока не обращалась с каким-либо запросом по поводу энергии.

О том, что газопровод Катар-Турция вновь стал актуальным после свержения режима Башара Асада в Сирии также сообщает турецкое агентство Anadolu.

Газопровод Катар-Турция, работы по которому были отложены в 2009 году, вновь вышел на первый план после свержения режима Башара Асада в Сирии, говорит Зейнеп Оздемир, научный сотрудник фонда SETA. Она отметила, что, «проект газопровода Катар-Турция, который ранее стоял на повестке дня в 2009 году и должен был пройти через Саудовскую Аравию, Иорданию и Сирию, был отложен из-за противодействия режима Асада. Затем более чем 10-летняя гражданская война в Сирии сделала проект нежизнеспособным... Можно сказать, что если нынешняя ситуация сохранится после установления стабильного режима в Сирии, то проект не столкнется с какими-либо политическими препятствиями в регионе. Однако важно учитывать, что трубопровод, о котором идет речь, является крупным во всех отношениях».

Впрочем, Сирия пока не стабильна, что ставит проект под вопрос. Кроме того, газопровод должен пройти через территорию Саудовской Аравии, и с этим связана еще одна сложность. Саудовское королевство имеет непростые отношения с Катаром и Турцией (обе страны являются союзниками), которые в последнее десятилетие то опускались до состояния холодной войны, то наоборот – укреплялись. Но сегодня Турция поддерживает тесное сотрудничество с саудитами, и те активно инвестируют в турецкую экономику.

Есть и другие проблемы. Речь идет о весьма дорогостоящем проекте. Его реализация будет зависеть не только от политических интересов держав на нестабильном Ближнем Востоке, но и от международного рынка и цен на газ. Однако, как отмечает Оздемир, «в сценарии, согласованном странами-членами ЕС, согласно которому угольные электростанции ЕС и Турции будут заменены электростанциями, работающими на природном газе, а потребление бытового и промышленного газа увеличится, существует высокая вероятность того, что газ из Катара найдет покупателей».

Катар занимает третье место в мире по объему доказанных запасов природного газа и является одним из ведущих экспортеров сжиженного природного газа (СПГ).