Записал Лмаас
Этот разговор произошел между нами сразу после окончания документального фильма «Экипаж БМП №258», что недавно был показан в Бакинском Международном пресс-центре. Кадры, продемонстрированные авторами картины, разбередили раны сидящих в зале ветеранов. У них, у очевидцев, а, точней, участников всего того что происходило в те времена, они, эти раны, не заживут до самой смерти…
Лишь 20 лет спустя
Напитанный заложенным в них геном озверина, армянские национал-боевики, нагло объявившие наш Нагорный Карабах «Арцахом» и поддерживаемые извне, захватывали один район за другим. Им помогало и откровенное предательство наших горе-военачальников. Вряд ли они ограничились бы этими шестью районами Азербайджана. Но им, как бы кто не говорил сейчас, преградили путь, простые люди. Настоящие патриоты Отечества. Охваченные чувством справедливой мести за разрушенные их домашние очаги, заживо сожженных и истерзанных кровожадными армянскими нацистами своих близких, они, зачастую, действовали за рамками тех странных, если не сказать, идиотских приказов, отдаваемых им вышестоящими военачальниками. Тот же самый экипаж БМП №258. Он же по приказу какого-то штабника был направлен совершенно в другое место. Но услышав справа, позади себя, бешенную стрельбу, красноречиво говорящей о серьезном боестолкновении, командир развернул машину. И во время. Один точный удар пушки снес голову, подъехавшему туда с подкреплением командиру армянского отряда. Обезглавленным оказался международный террорист Монте Мелконян. Тот самый, которому, как поговаривало население Карабаха, в Америке пересадили собачье сердце. Один этот выстрел практически решил исход той атаки армян. Забрав тело своего вожака, они бежали…
«Ну, как вам картина?» - поинтересовался, пригласивший меня на этот просмотр, который не понаслышке знал всю рассказанную киношниками историю. И, к слову сказать, не только эту.
«Признаться, впечатлила»,- говорю я.
«Мне, да и всем ветеранам, посмотревшим её сейчас, наверняка, хочется по-мужски крепко пожать руку режиссеру, сделавшему этот фильм. Молодец!.. Но… - сделав паузу, полковник горько усмехнулся и тихо добавил:
«Правда, картину эту надо было назвать, как по роману Александра Дюма «20 лет спустя»… Почему, спросите вы?.. Да потому, что это произошло 21 год тому назад. Летом 93-го… А что мы – я имею в виду наш народ - знали тогда о героическом экипаже БМП, уничтожившим эту мерзкую тварь, который оставил кровавые следы в Париже, Ливане и в Штатах, где родился и научен был лишь убивать, пытать и насиловать… Уже в 94-м о нем, об этом головорезе международного масштаба, армяне выпустили две книги – панегерики, восхваляющие «великого Аво», положившего свою голову на алтарь бессмертной нацистской идеи армянской особости…
О наших ребятах, раздавившими эту ядовитую гадину мы рассказали только сегодня. Почему только сегодня?! Что у нас не было денег на издания? Или мы оскудели на таланты?.. Нет, конечно. Не хотели этого сидящие за спинами нашими чиновники, чья идеология - это шкурнический интерес, а не интерес нации. И, вообще, есть ли у нас идеология, которая бы культивировала и пропагандировала на все страны мира наши духовные и человеческие ценности? А ведь ими, слава Аллаху, мы щедро одарены. Этого мы не делаем. И за это,- полковник вскидывает руку к небу,- Одаривший нас, наказывает. То и дело насылает на нас своры бешенных псов. Мол, очнитесь. Пробудитесь, в конце концов!»…
Я слушал его и перед глазами выстраивалась другая картина, дополняющая ту, что мы сейчас видели. А, скорее всего, она сама была дополнением ко всему тому, что так яростно и ярко, демонстрировал мне своим рассказом этот офицер разведки. Меня он тронул до глубины души. Думаю и тебя, дорогой читатель, он не оставит равнодушным…
2.Плач рептилий
…Где она, та магнитофонная лента с записью того разговора теперь не найти. Она исчезла. Исчезла также, как и все остальные, в которых звучали очень знакомые теперь для всех голоса. И не нужно было иметь квалификацию экспертов, чтобы среди прочих - «умно» рассуждающих на тему «Как поставить на колени турков» и «Как их побольше истребить» - узнать в них двух будущих президентов Армении. Бывшего Роберта Кочаряна и нынешнего Сержа Саргсяна.
Прокрути те таинственно пропавшие записи сейчас и каждый, даже эвенк-оленевод, на все сто определил бы кому принадлежат эти два голоса. Других они вряд ли бы идентифицировали, а эту парочку любителей пустить слезу в эфир, назвали бы безошибочно. Мы их называли «Плаксивыми аллигаторами». Это была придумка нашего коллеги из «Моссад», который в начале 90-х годов работал в контакте с нами. Тогда, в те очень уж смутные времена, Израиль, оказывается, боялся, что у нас в Баку начнутся еврейские погромы и чтобы отслеживать ситуацию, по согласованию с высшим руководством спецорганов Азербайджана, моссадовцы высадили у нас небольшой десант опытных сотрудников. Один из них был придан и нашему, только недавно созданному отделу разведки. Его представили нам под фамилией Сэм Маршак. То, что эта фамилия - прикрытие мы, прошедшие серьезную гэбэшную школу, хорошо понимали и не донимали его расспросами. У нас, у сотрудников невидимого фронта, такое не принято. Если надо человек сам расскажет то, что положено нам знать. Разумеется, строго по разрешенной дозе.
Так от него мы узнали, что он родом из Харькова. Там в 70-х окончил десятилетку и в тех же 70-х вместе с родителями переехал на Землю обетованную. Вот почему у него был такой безукоризненно русский язык. И еще Сэм хорошо владел арабским и, конечно же, английским. Вот английский его имел едва уловимые следы американского диалекта, что проливало свет на то, где ему приходилось осваивать свою, ставшую основной в его жизни, профессию. Об этом он, правда, не распространялся. Но нас, выпестованных в Пенатах советской госбезопасности, было не провести. Собственно, Сэм и не выпендривался. Не строил из себя Джеймса Бонда. Понимал: мы тоже не лыком шиты. А потому из деталей, что косвенно указывали на его статут, наш гость не напускал флера вроде – «Я не я и морда не моя»...
Так вот, принес он однажды видеокассету и, вставив в телевизор, сказал: «Отвлекитесь, ребята от рутины. Посмотрите и послушайте это… Оно интересней…»
«Порнушка что ли?» - неудачно пошутил один из наших.
«Ужастик, лейтенант, - хмыкнув, произнес Маршак, а затем уточнил: «Плач алигаторов».
Наш командир аж скривился. Не любил он фильмов-ужасов и смотреть не мог на рептилий. О чем он и сказал Сэму, на что тот, прыснув иронией, пообещал: «На этих рептилий вы будете смотреть с удовольствием».
И он оказался прав. Титры, выписанные письмом иврита, всплывали на фоне всем хорошо знакомой Ереванской площади, которую медленно огибал автомобиль представительского класса. Затем он остановился. Выскочившая из розового здания дебелая штатская фигура услужливо распахнула заднюю дверь. И из неё на свет божий выступила «большой друг Азербайджана»… Галина Старовойтова. И тут, все наши, кто был в кабинете командира, обступили «ящик» и с интересом целые четверть часа не спускали с экрана глаз. Надо было видеть эту карабахскую камарилью – Кочаряна, Саргсяна и других скунсов, которые с артистичностью, превосходящей сельскую самодеятельность, и с надтреснутыми слезой голосами, рассказывали ей, Старовойтовой, сколько им, армянам, пришлось терпеть от турков. Как они их гнали, сдирали с мужчин кожу, бросали в костры детишек… В этом хоре вранья мне особенно запомнилось жалобное, на очень узнаваемых басах, блеяние… Кого бы вы думали?.. Степанакертского комсомольчика Сержика Саркисяна. Теперь он Саргсян. Тот же хрен, только в профиль…
Касаясь носом стола, дабы лучше изобразить скорбь, которая уже много лет лишает его сна, он стал рассказывать о страшной судьбе двух молодых карабахских активистах - девушки по имени Шушаник и юноше по имени Сократ. На одном из комсомольских собраний Шушаник объявила, что копаясь в Краснодарском архиве она обнаружила чудом сохранившийся документ, где черным по белому было написано, что город Шуша, который в свое время оккупировали турки, был назван именем любимой жены богатейшего армянского купца нареченной со дня рождения именем Шушан. Присутствующие турки стали возмущаться. А вышедший на сцену вожак комсомольской организации Карабахского шелкового комбината Сократ Варунц сказал, что он собственными глазами видел тот манускрипт.
Шмыгнув носом, Саргсян повернул голову в сторону Кочаряна: «Робик джан, ты хорошо их знал».
«Да, и папу и маму…» - отозвался тот.
«Что же случилось с ними?» - спросила заинтригованная Старовойтова.
«Эти местные турки…» - преодолевая будто бы подступивший к горлу ком, Сержик сжал два кулачка и тихо произнес:
«Эти местные турки, их заживо зарыли в землю. Ребята плакали, пытались выскочить из ямы, а они, звери такие, кидали им на головы булыжники, спихивали назад…»
«Кошмар!», - приложив платочек к замокревшим глазам, прошептала Старовойтова.
«Они же врут!» - взвился лейтенант, что неудачно пошутил по поводу принесенного Сэмом видео.
«Нет, старлей! Они плачут. Как мерзкие крокодилы, которые, сожрав свою жертву, выползают на бережок и льют слезы», - многозначительно посмотрев на Сэма, сказал наш командир.
Маршак улыбнулся и кивнул. Эта кассета, которая никогда, нигде и ни на какой телепередаче не показывалась, была собственностью «Моссада». И то, что они решили прокрутить её нам было жестом их возникшего к нам доверия. Они ею, как бы хотели сказать, что очень хорошо понимают все происходящее и в курсе распространяемой по миру лжи и клеветы в наш адрес. Но что поделаешь с тем, что все мы под стопой такой грязной образины, как политика?..
3. Израильский оракул
Насколько я понимаю, руководство Сэма в знак благодарности за то, что бакинские спецслужбы обеспечили им режим наибольшего благоприятствования в их деятельности, дало ему добро на этот кинопоказ. Они достойно оценили нашу дружественную позицию. Мы делали все, чтобы создать комфорт в их работе. Ведь в наших интересах было развеять этот миф о якобы готовящихся в Баку еврейских погромах…
О том, что происходило вокруг Нагорного Карабаха и Азербайджана, израильтяне знали больше чем мы. Тогда же Маршак после устроенного им сеанса, во время жаркого обмена мнениями, вдруг сказал, что мы сдадим армянам Нагорный Карабах. Эти слова нас больно задели.
«Такого никогда не будет!» - взъярился я.
«Эмоции! – отмахнулся моссадовец. - По тому, как у вас здесь все разворачивается, они откусят у вас больше чем Карабах. А если будете глупить, так дойдут и до Баку. У вас нет единства. А это что мутная водица, в которой могут змеи водиться. Ваши собственные змеи… Главное же вы без лидера. Говорливых много, а лидера – нет. У них он имеется. И не один. Вот этот,- Сэм в застывшей картинке экрана указал на Кочаряна,- на волне Карабаха вполне может стать президентом всея Армении от моря и до моря и до самого Краснодара…»
Тогда подобный расклад нам казался невозможным. Если на чистоту, в тот момент каждый из нас готов был растерзать этого оракула из Тель Авива. Но он говорил, что думал и знал о чем говорит. И к нашим страстям относился со снисходительным пониманием. Те «орехи», что мы обрушили на Сэма, ни его, ни его шефов, которым он, наверняка, все доложил, от нас не отвратили. Об этом мы убедились буквально через несколько дней.
Произошло все неожиданно. Ранним утром 20 ноябpя 1991 года.
Попивая кофе, Сэм Маршак, вместе с радиоразведчиками, вслушивался в переговоры армян. Те рассказывали скабрезные анекдоты, в которых «турки» то есть мы, азербайджанцы, представлялись непроходимыми тупицами. Ржали, как ишаки. И тут прозвучал, чей-то властный окрик: «Заткнитесь и немедленно убирайтесь с волны!» Минуту спустя следящий оператор сообщил: «Акпер джан, диапазон чист, как младенец».
«Проверь еще раз, а то сраную пеленку этого младенца затискую тебе в пасть и вытащу из задницы»,- грозил тот, кого радист назвал Акпером.
После продолжительного молчания оператор, снова и очень лебезливо произнес: «Акпер джан, дорогой мой, все чисто».
«Какой я тебе «дорогой», пидер карабахский!.. » - разрезая эфир отборным армянским матом, и не слушая робкого скулежа радиста, просившего у него прощения, Акпер приказал соединить его с Меликом.
Эфир вздрогнул густым, как плевок, слитком из трех слов:
«Мелик на связи!»
В ответ – молчание. Только едва уловимый шорох радиопомех.
«Марти, это ты? Что молчишь?» - на чистейшем английском недовольно рычит рация.
«Засмотрелся, Аво», - на том же языке отозвались ему.
«На кого, Марти? Неужели какую турчаночку подмял?»
«Где такое счастье, Аво?! Сижу на травке и смотрю на кузнечика. Он уже почесывает ножонки и готов скакнуть…»
«И далеко он собрался?»
«Он только что шепнул мне: «Полечу на шишку к Мелику».
«Обрадовал!.. Это точно?»
«Точнее быть не может, Аво»…
Радиоразведчики ничего не понимали. «Какое-то пустобрехство!» - махнул рукой офицер и тут обратил внимание на то, что Маршак, поставив чашку недопитого кофе, поспешно ринулся к выходу. А пару часов спустя нас ошарашила чудовищная новость. От нее вздрогнула вся страна. И мы лишь тогда поняли о каком «кузнечике» некий Марти говорил некоему Мелику-Аво.
Речь шла о вертолете МИ-8, на борту которого находились высокопоставленные госудаpственные и пpавительственные лица Азеpбайджана, а также наблюдатели из России и Казахстана… Это он пролетал над селом Гаpакенд, где его поджидал тот самый Мелик-Аво, который после произведенного им выстрела из самонаводящей ракеты, на волне того же эфира сообщил: «Я сделал это, Марти! Я обезглавил вонючих турков!» На что человек по имени Марти сказал:
«Жаль, командир, что в нем не было их президента…»
«Ерунда! Зато в ящик сыграла почти вся его команда»…
На следующий день мы узнали кто скрывался под позывными Мелик и Марти. А рассказал нам о них Сэм Маршак. «Услышав имя Аво, я едва не опрокинул на себя чашку с кофе. Я знал кто это. Его я не раз и не два слышал в Ливане. Это один из руководящего ядра террористической армянской организации АСАЛ. Той самой, что забросало наше правительство информацией о готовящемся в Баку избиении евреев. Этого субчика зовут Монте Мелконян. Он же «Гнус» и он же «Аво-Людоед». Кстати, кличку «Гнус» ему дали, работавшие в Париже ребята из Лубянки. Именно там он впервые засветился как участник операции, которую проводил АСАЛ под кодовым названием ВАН. Слышали о такой?»
«Захват Турецкого консульства. Если не ошибаюсь, сентябрь 81-го»,- сказал наш командир.
«Именно! Среди тех, кто ворвался туда Мелконяна не было. Он со своими двумя подельниками отвечал за отход основной группы. Увидев, что прибывшая жандармерия окружает здание, он стал стрелять. Ответным огнем жандармам удалось ранить Мелконяна. И тут его подхватил один из ваших коллег. Оказалось, на площади Дзержинского знали о готовящемся нападении. Они ждали чем закончится эта кровавая АСАЛовская авантюра. В общем, лубянковский молодец припрятал Мелконяна на конспиративной квартире. Понятно, в целях перевербовки. А через месяц французы схватили и Мелконяна. Он, недоумок, пришел на квартиру-лёжку, которую снял по приезду в Париж. Ему нужны были припрятанные там деньги. АСАЛовцу и в голову не приходило, что его подельники в «искусных» руках парижских жандармов распоются, как кенары… И он, чтобы выторговать себе меньший срок, пошел на сговор с представителями французской секретной службы и выдал тех, кто его прятал и излечил. Провалил всю выстроенную там за долгие годы нелегальную гэбэшную цепочку. От такой подлости Лубянка взвыла. Его хотели ликвидировать. В подготовленном там циркуляре Мелконяна обозначили кличкой «Гнус». А потом почему-то циркуляр тот дезавуировали… »
«Понятно почему! - перебив Маршака, воскликнул старлей. – Там же на площади Дзержинского армян было полным-полно»…
«Может быть,- сказал Сэм.- Об этом мне ничего неизвестно. А вот о том, почему по нашим донесениям он проходил, как «Людоед» сказать могу. В Ливане мне часто приходилось слышать его в эфире. Он всегда начинал свои агитки- выступления с фразы: «Париж Востока – Бейрут мы превратим в руины!» И заканчивал этой же фразой… Фалангисты его ненавидели. А вскоре и наши ребята стали произносить его имя с откровенной гадливостью. Дело все в том, что его шайка захватила в плен мальчишку – сына одного из командиров фалангистов. Те вышли на Мелконяна и договорились, что за огромную сумму они отпустят мальчика. Фалангисты свое слово сдержали. Передали два баула денег и драгоценностей. И Монте сдержал свое слово. Но как!..»
Маршак скрипнул зубами. Его, аж, передернуло.
«Давай парня»,- передав выкуп, потребовали парламентеры.
«Он во дворе вон того дома. Идите, и возьмите»,- показав на полуразрушенное здание, что стояло с боку от них, сказал Мелконян, и, вместе с сопровождавшими его людьми и выкупом скрылся в руинах.
« Ливанцы бросились во двор… Надо было слышать доносящийся оттуда душераздирающий вой отца того мальчика. Он нашел его закутанным в грязное полотнище и … обезглавленным. У ног юнца, на догорающем костре стояло мятое ведро… В нем варилась его отрубленная голова…»
Мы живо представили себе эту картину и нас всех, видавших и слышавших всякое, едва не вывернуло наизнанку. До сих пор перед глазами и отец-ливанец и парящее в языках пламени ведро с головой его сына. Хотя там, в Бейруте, я никогда не был.
«Он у нас,- продолжал моссадовец,- до сих пор находится в разработке. Там он вскоре пропал из поля нашего зрения. Думали погиб… А он всплыл здесь у вас, в Нагорном Карабахе…»
« А тот второй кто?» - спрашиваю его я.
«Марти, что ли ?.. Его фамилия Мартиросян. Он верная «шестерка» Гнуса. Такой же подонок»…
4.Пропавшая кассета
Ту радиозапись Гнуса и Марти я запомнил на всю жизнь. И хотя слух мой не соперник слуху Моцарта, я их голоса отличу из тысяч говорящих. И один из них я узнал по аудиозаписи, пересланной хитрыми путями в Отдел, нашим, внедренным в армянскую псарню, агентом. Мы ее получили за четыре дня до потрясшего мир зверства, учиненного армянами в Ходжалы. Эту кассету сопровождала шифровка: «Запись сделана 13 февраля в гостевой комнате директора каменного карьера Володика Манучаряна. В ней Кочарян, Саркисян, Володик, командир батальона Российского 366 полка Самвел Бабаян и некий Мелик, которого до его прихода они называли Наемником. Он, видимо, был главным потому что без него о деле не говорили».
В записанной беседе обсуждались детали по захвату села Ходжалы. Наемник больше молчал и лишь иногда одобрительно ронял: «Хорошо» или «Правильно». Наконец, в заключении обсуждения, Наемник произнес несколько продолжительных фраз. Могу привести их наизусть. Самвел Бабаян спросил: «Когда начинаем, братья?» Небольшое молчание. Ждут, вероятно, реакцию Наемника. И лента прозвучала плевком свинцового слитка : «26 февраля!». Саркисян: «Почему 26-го, а не раньше?» Наемник: «Надо кое-что мне с мистером Самвелом еще доработать… Это первое. А второе и самое главное. Я верю в нумерологию. 13 число роковое. В числе 26 два раза по 13… Мы в этот день размажем их!»…
Это был голос Гнуса. Полученную от агента информацию мы в срочном порядке доложили Министерству обороны. Они отреагировали на нее только через день. «Ерунда на постном масле!» - сказали оттуда и приказали, чтобы мой начальник с этой аудиокассетой явился к ним. Вместо того, чтобы предпринять что-то, там стали интересоваться фамилией нашего агента и настаивать, чтобы он ее назвал. И мой непосредственный начальник, которого на мякине не провести, спорить с ними не стал. Ну, что взять от дилетантов?! И он разыграл уморительную сцену, над которой мы затем долго смеялись. Поднял трубку и соединился со мной.
«Махмуд, тут у меня запрашивают данные твоего агента. Продиктуй пожалуйста»,- «жестко» просит он.
Я удивляться не стал. Мы всегда понимали друг друга с полуслова. И я с ходу назвал первую попавшуюся мне на ум азербайджанскую фамилию и имя: «Алиев Дуньямали. У них он значится Аганяном»…
Больше ни я, ни мой начальник той кассеты не видели. Она исчезла. А ведь я держал её вот в этих руках. Я слушал ее раз десять. Я слышал «Гнуса» Это был он. Мы стали выяснять куда она запропастилась. Проследили всю цепочку. Последний раз эту кассету видели в кабинете полковника Юнус. Той самой женщины, что стала профессором и возглавила какую-то международную структуру по защите прав человека…
Утверждать, что она умыкнула кассету у меня фактологических оснований нет. Но есть другие любопытные факты. На той стороне армянские псари арестовывали и с пристрастием допрашивали шесть армян с фамилией Аганян, которые вертелись в командной орбите. Явно сработала моя деза…
И мне невольно припомнились слова нашего друга из «Моссад»: «У вас нет единства. А это что мутная водица, в которой могут змеи водиться. Ваши собственные змеи… Главное же вы без лидера. Говорливых много, а лидера – нет».
Он был прав. И в отношении наших собственных гадюк, проживающих среди нас и в отношении того, что мы были без лидера. Ведь Гейдар Алиев пришел гораздо позже. А потому мы сейчас имеем БМП, которым правит Ильхам Алиев. Тот дивизионный БМП уничтожил «Людоеда» и «Гнуса», а этот что в руках президента разможжит башку зарвавшемуся армянству. Мало осталось!
С Уважением, Аяз Мамедов.
cavaip.