Хью Гласс родился в 1783 году в Филадельфии в семье англичанина Уильяма Гласса, который был успешным каменщиком и построил немало прекрасных домов.
Отец имел возможность дать детям достойное образование и увещевал сына выбрать карьеру юриста.
Однако Хью никак не хотел видеть себя в мантии и парике с молотком за судейским столом: ему грезились новые горизонты, неизведанные страны и дальние моря.
Мудрый отец попытался увлечь его картографией и геодезией, которые сочетали в себе тягу сына к странствиям и могли принести неплохой доход в качестве будущей профессии, но и на это молодой Хью не согласился.
Тогда отец смирился и отдал его в ученики своему знакомому — капитану торговой компании «Росторн и сыновья».
В 16 лет Хью Гласс стал юнгой на настоящем морском судне и за десять лет прошел путь от швабры с ведром
до капитанского штурвала.
В 1812 году во время англо-американской войны Хью контрабандой перевозил ром и сахар с Кубы, преодолевая английскую блокаду американских портов.
Но однажды ему не повезло: ожидая загрузки своего корабля в Гаване, он получил письмо от матери, извещавшее о смерти отца. Гласс поторопился домой, чтобы отдать дань памяти папе и уладить все вопросы с наследством.
Дабы не терять времени понапрасну, он отправился домой простым пассажиром на испанском судне.
На пути в Филадельфию их атаковали пираты, и Гласс попал в плен. Опыт морехода сделал его ценным кадром для пиратов, что помогло ему остаться в живых. Так он стал пленником знаменитого морского пирата Жана Лафита, управлявшего целым пиратским государством Кампече на острове Галвестон вблизи мексиканского побережья.
Несколько лет Хью Гласс странствовал по морям то ли в качестве заложника, то ли как полноценный член пиратского войска Лафита, пока, наконец, в ноябре 1820 года в Кампече не прибыл американский военно-морской флот с ультиматумом: «проваливайте отсюда, или мы разбомбим тут все к чертовой бабушке!».
Тогда Хью Глассу и удалось бежать — он стал пробираться домой на север. По пути его арестовали испанцы, но вину в пиратстве сочли недоказанной и отпустили на все четыре стороны.
Теперь оставалось преодолеть только земли многочисленных враждебных индейских племен
Если идти по ночам, а днем прятаться среди камней в прерии, то это сущий пустяк, но на деле все выглядело немного иначе.
В одну из ночей полтора десятка индейских всадников настигли Гласса.
Индейцы пауни, к которым он попал в плен, хотели тут же произвести ритуальное сожжение белого дьявола, но по какой-то причине их планы изменились, и Гласса оставили в живых.
Три года он жил среди коренных американцев и постигал все премудрости выживания в дикой природе.
Индейцы стали относиться к нему как к члену своего племени, и он в итоге заслужил уважение пауни как ловкий и быстрый охотник, мудрый и добрый человек.
В 1821 году Хью Гласс прибыл в Сент-Луис вместе с дипломатической миссией индейцев пауни и решил остаться в городе, чтобы отдохнуть от странствий и снова ощутить комфорт цивилизации.
Но не прошло и года, как в одной из газет он увидел объявление о найме людей в экспедицию вверх по реке Миссури в новые неизведанные земли.
Меховая компания Скалистых гор набирала опытных охотников, проводников и просто авантюристов, готовых разделить риски и тяготы нового предприятия, сулящего большие прибыли.
Таковых нашлось в избытке, и уже в начале 1823 года отряд из ста человек, получивший название «сотня Эшли» (по имени генерала Эшли, бывшего концессионером компании), оснащенный всем необходимым, выступил в поход.
Кроме враждебной природы и не самого благоприятного климата они столкнулись и с другой проблемой.
Путь экспедиции пролегал через земли враждебно настроенных племен, и не со всеми удалось договориться о временном перемирии — вскоре они столкнулись с индейцами арикара, которые убили и ранили нескольких трапперов, среди которых был и Гласс, получивший пулю в ногу.
Подоспевшее через пару месяцев подкрепление армии США, возглавляемое полковником Ливенвортом, сумело разогнать отряды индейцев, и охотники продолжили свое путешествие. Во главе небольшого отряда, в который входил Хью Гласс, стоял майор Эндрю Генри, ведший своих людей вверх по реке Гранд Ривер к устью реки Йеллоустоун, где располагался форт Генри, который они намеревались сделать базой своей экспедиции.
До него оставалось всего две недели пути, когда Глассу снова крупно не повезло.
Хью Гласс, как один из самых опытных трапперов в отряде часто шел впереди остальных, исследуя путь и подбирая место для очередной стоянки.
В конце августа 1823 года у развилки Гранд Ривер в глухом лесу совсем недалеко от берега реки он в одиночку наткнулся на медвежат и их мамашу. Медведица гризли ростом 2,5 метра и весом больше 400 килограмм встала на защиту своих детишек от мнимой угрозы и во весь опор помчалась на Гласса.
Гласс дождался пока она приблизится и встанет на задние лапы, готовясь к атаке.
У него был всего один шанс — промахнуться было нельзя.
Хью выстрелил точно в сердце медведицы, но пуля ее не остановила; зверь набросился на Гласса и со страшной силой повалил его на землю.

Пока Гласс пытался достать нож из-за пояса, медведица рвала его когтями и зубами, раздирая куртку и кожу под ней в клочья.
Он истошно кричал, пытаясь отползти в кусты — но вырваться из ее смертельных объятий было уже невозможно.
Подмога прибежала, когда он был уже без сознания, медведица придавала его своим весом, но сама уже не дышала.
Когда Гласса извлекли из-под нее — все окружающие ахнули.
У него была сломана нога; сквозь рваные раны на спине просвечивали ребра; через все лицо и грудь шли параллельные борозды, оставленные 10-сантиметровыми когтями медведицы.
Хью был наполовину скальпирован, кожа на голове держалась лишь узкой полоской на лбу, правая рука была также сильно повреждена.
Но самое страшное — его горло было разорвано до самой трахеи, и при каждом вдохе воздух со свистом входил в легкие, и над раной вздувались большие кровавые пузыри.
Бросить товарища погибать — не в правилах трапперов, для Гласса соорудили носилки и понесли его с собой.
Вместе с носилками, которые несли по очереди, им приходилось залезать на скалистые берега, переходить не единожды реку вброд — конечно, Гласс их сильно задерживал.
А отряд торопился: приближалась зима, самое время запереться в стенах относительно безопасного форта и приниматься за охоту — ведь в Меховой компании Скалистых гор ждут результатов, издержки и так растут с каждым днем.
Тогда майор Генри принял тяжелое решение: он оставил Гласса с двумя людьми, чтобы те, дождавшись его смерти, устроили похороны со всеми почестями. Добровольцами вызвались ушлый искатель наживы Джон Фицджеральд и молодой парень Джим Бриджер.
Пять дней они дежурили у свежевырытой могилы, ожидая пока Гласс испустит последний вздох.
Но жизнь в нем еще теплилась, и умирать он никак не собирался, ровно так же не собирались умирать и Фицджеральд с Бриджером, опасавшиеся рыскавших повсюду индейцев арикара.
Когда на горизонте появились пять индейских охотников на лошадях, трапперы не стали испытывать судьбу, столкнули так и не пришедшего в сознание Гласса в могилу, присыпали его опавшими листьями, забрали все его имущество и бросились догонять отряд Генри.
Гласс очнулся уже через пару дней.
Все тело нестерпимо болело, он был голоден и страдал от жажды, рядом не было никого, кто бы мог ему помочь.
Единственный путь к спасению — это 320 километров до форта Кайова — отправной точки их путешествия, где он может найти белых, способных оказать ему помощь.
Решив, что на месте он точно погибнет, Гласс начал движение.
На первых порах передвигаясь исключительно ползком , он делал по 2-3 километра в день.
Питался съедобными кореньями и ягодами, до которых мог дотянуться.
Понемногу силы стали возвращаться к Глассу, и он выломал себе палку, чтобы использовать ее в качестве костыля — так удавалось проходить больше.
Пришлось вспомнить все навыки, обретенные во время жизни с пауни — Гласс добывал огонь с помощью лучкового сверлильного станка. Тетива лука (сплетенная из остатков его кожаной куртки) оборачивалась вокруг деревянного сверла, которое упиралось в подходящую доску с заготовленным заранее трутом, от возвратно-поступательных движений сверло вращалось и сильно нагревало лунку в доске — рано или поздно от этого нагрева трут воспламенялся.
На ночь Хью Гласс прятался в лощинах и оврагах и разводил небольшой костерок, чтобы арикара не заметили огня и не сняли скальп с его головы повторно.
Так он шел больше двух месяцев через земли воинственных индейцев, сквозь голодный и холодный лес и стаи диких животных, для которых инвалид на костылях был легкой добычей.
Когда ему удалось добраться до форта Кайова, он был встречен с большим удивлением: настоящий живой мертвец, кожа да кости, шрамы через все лицо, и спина, кишащая отвратительными белыми червями, засевшими в глубоких незаживающих ранах.
Можно предположить, что волю к жизни израненного Гласса, пробиравшегося с огромным трудом к цивилизации, подпитывала банальная жажда мести.
В самом деле, никакого другого чувства к двум бросившим его компаньонам он испытывать и не мог.
Мало того, что они оставили его израненного, истекающего кровью, но все еще не издавшего последнего вздоха, так еще и забрали все, что могло помочь ему выжить: винтовку, нож и огниво.
Гласс был намерен жестоко им отомстить — именно это заставляло продолжать путь к спасению, иногда казавшийся абсолютно бессмысленным и обреченным на неудачу.
Едва добравшись до форта Кайова, он стал готовиться к выходу. Гласс должен был добраться до форта Генри и найти там Бриджера и Фицджеральда, чтобы убить их на месте.
Спустя две недели на пороге небольшого форта, служившем новым убежищем для Генри и его товарищей (он представлял собой обыкновенную избу), в клубах пара и снежной пыли появился Гласс.
Трудно представить реакцию собравшихся внутри, ведь Бриджер и Фицджеральд доложили майору, что Гласс умер у них на руках и был похоронен согласно всем обычаям. В следующую же секунду Джим Бриджер оказался на полу, а Гласс, нависая над ним, обрабатывал его лицо тяжеленными кулаками.
Никто в той комнате не сказал бы и слова, если бы Гласс закончил начатое и отправил Бриджера на тот свет.
Но почему-то Гласс передумал. Может быть, он вспомнил, как тот пытался ухаживать за ним после ранения, или как он сквозь завесу забытья слышал спор двоих оставивших его на Гранд Ривер и помнил колебания Бриджера, а может быть просто решил, что 19-летний мальчишка не заслуживает смерти.
Так или иначе, Джим Бриджер остался в живых и стал впоследствии одним из самых знаменитых трапперов за всю историю США.
С Фитцджеральдом дела обстояли еще сложнее: он в одиночку бежал из отряда Генри еще до прихода Гласса и завербовался в армию США, чтобы избежать тюремного наказания за старые грехи.
Когда Гласс отыскал его, оказалось, что тот вполне благополучно несет свою службу тут же на северо-западных рубежах США.
Фитцджеральд вернул Глассу украденную у того дорогую кентуккскую винтовку, но заслуженного наказания не понес, так как Гласс не решился гарантированно взойти на эшафот за убийство военнослужащего армии США.
Оба его обидчика остались в живых и несли крест своего предательства до конца своих дней. Гласс не замарал руки их кровью.
После этой истории Гласс не бросил своего привычного занятия и продолжал сопровождать партии охотников на Миссури и других реках региона.
Он прославился не только своим удивительным везением и волей к жизни, но и охотничьим умением, позволявшим добывать гораздо больше меха, чем другие.
За годы работы в этих краях он стал настоящим знатоком местных рек и лесов, незаменимым помощником для любых путешественников, посещающих Северо-Запад США.
Старые враги Гласса — индейцы арикара настигли его спустя 10 лет после удивительной истории его выживания.
Зимой 1833 года вместе со своими двумя спутниками он был убит и скальпирован на реке Йеллоустоун.
Но его убийцы не остались безнаказанными — позднее эти арикара, выдавая себя за союзных индейцев минитари, присоединились к одной из партий Американской пушной компании в качестве проводников, однако внимательный траппер Джонсон Гарднер заметил в руках одного из них ту самую кентуккскую винтовку, принадлежавшую Глассу.
В ходе недолгого допроса они были разоблачены и после признания казнены на месте.
Автор Роман Сорокин
TEREF