«Витька, да ты что!? Хорош уже материться! Это же Пахмутова!!! Она весь твой мат на музыку положит!».
Однажды в середине 60-х годов прошлого столетия в город северных военных моряков Полярный в творческую командировку приехала композитор Александра Пахмутова со своим мужем – поэтом Николаем Добронравовым. Их попросили написать душевную песню для подводников. Творческому семейному дуэту были созданы все условия. Они выходили в море, погружались на лодке под воду. И все-таки Пахмутовой чего-то не хватало для полноценного созидания. Не складывалась мелодия. Вдохновение никак не приходило.
Тогда композитор предположила: – Вот я бы хотела посмотреть, как подводная лодка из моря возвращается. Может быть, у меня тогда лирическая музыка получится.
Кто-то из начальства ей и сказал: – Пожалуйста. Сегодня ночью будет одна лодка пришвартовываться. Приходите на причал номер такой-то, по времени во столько-то.
Пахмутова, дабы не пропустить всё самое интересное, пришла на пристань заранее. Погода стояла северная – то есть туманная. Море швыряло на берег свинцовые волны, а прибой навевал такт будущей душевной песни. Одета Александра Николаевна была по-морскому: во флотскую военную куртку-канадку с капюшоном, наброшенным на голову. Со стороны выглядела весьма романтично: в бледном свете заполярной белой ночи на причале стояла одинокая фигурка невысокого, маленького морячка... И тут...
И тут из туманной серой мглы раньше запланированного времени возникла усталая подлодка. Обычно лодку встречает кто-то из дежурной службы. Но в ту ночь встречающие матросы и офицеры, мягко говоря, где-то замешкались. Это, конечно, полное разгильдяйство, но такое иногда и кое-где порой происходило. Командир подлодки, конечно бы, не отказался от торжественной встречи с оркестром, цветами, речами и с традиционным жареным поросёнком, и, завидев с вершины рубки одинокую фигуру на причале, немного удивился. Вместе с тем он был совершенно спокоен, так как прекрасно знал, что и один бывалый моряк на пристани со швартовкой справится без труда. Делов-то: схватить конец швартова и набросить его на кнехт. И так несколько раз. Всего три минуты несложных действий на свежем воздухе. Поэтому с мостика лодки раздался невозмутимый, усиленный электричеством голос: – Эй, на пирсе! Прими конец!
Однако, на пирсе – ноль внимания! А лодка-то движется, её надо «привязать» к причалу. Тогда командир продублировал команду уже более жёстким тоном с применением сильно повелительных наклонений: – На пирсе, тудыт-растудыт! Прими конец, ёклмн-опрст!
Но на берегу – всё тот же эффект! Какой-то странный, хилый и глухонемой моряк на причале застыл как истукан, и только глазами хлопал.
Командир подводного крейсера, старый морской волк, крайне удивился такой недоброжелательной встрече и во всю мощь своих голосовых связок прибегнул к ненормативной лексике. Если перевести его слова с морского матерного языка на литературный русский, то смысл его речи сводился к тому, что его экипаж сильно устал в дальнем походе, но из-за каких-то нерасторопных, нерадивых и неорганизованных людей его команда никак не может оказаться на родном берегу. И так он душевно выразился, что проснулась вся база.
Тут уж подоспели встречающие и пришвартовали лодку как надо. А разгневанный капитан продолжал по инерции крыть ленивых береговых крыс. И тут один из штабных офицеров стал успокаивать командира: – Витька, да ты что!? Хорош уже материться! Это же Пахмутова!!! Она весь твой мат на музыку положит!
Вот так к знаменитому советскому композитору Александре Пахмутовой и пришло долгожданное вдохновение. Так и появилась на свет очень душевная песня под названием «Усталая подлодка».
Струны души