Оказалось, что это не мелочь, а крайне затруднительное положение тела. Узнав об этом, Давид Самойлов прислал ему письмо со знаменитым впоследствии стихотворением-шаржем "Философема о Тазе":
Нам, милый Миша, быть дано
Игрушкой воли высшей.
Мы пьем вино, идем в кино,
Сидим под крепкой крышей.
И вдруг случается Оно –
Вот как с тобою, Миша…
Один знакомый книголюб
(Какой сюжет для Кафки!)
Сосулькой с водосточных труб
Был сбит
У книжной лавки.
Другой – поклонник женских чар
И человек не слабый,
Был, выйдя на Тверской бульвар,
Придавлен снежной бабой.
Опасны вата, унитаз,
Кусочек эскалопа,
Опасно все. И даже таз
Не защищает жопа.
Конечно, трещина в тазу
И не видна народу,
Но Миша, я тебе скажу:
Стесняет нам свободу.
Не поклониться, ни вскочить,
Не выпрыгнуть из спальной,
Ни даже водки проглотить
Из рюмки вертикальной.
А скажут вдруг: «Пошел ты на…» –
Пойти не сможешь сразу,
Ведь ножки тоже, старина
Внизу пришиты к тазу.
Мой друг! Большое дело – таз.
Так попроси Регину,
Чтобы купила тарантас
И мягкую перину.
И надо укрощать свой пыл,
И ездить надо тише.
Вот сколько мыслей породил
Твой таз, любезный Миша.
Спасибо
Изабелла Каган