Чукотский воин конца XIX в. Вся аммуниция и оружие из кожи, шкур, дерева, камня и кости. Эпоха русско-чукотских войн, которые длились почти 150 лет, и в которых чукчи не были побеждены.


240 лет назад, в марте 1778 года, капитан Тимофей Шмалёв от имени императрицы Екатерины II заключил договор о мире с главным чукотским тойоном Омулятом Хергынтовым. Тем самым была поставлена точка в войне между русскими и чукчами, продолжавшейся почти 150 лет. Причём войну эту Российская империя проиграла.

В советское время мало кто не рассказывал анекдоты о чукчах, в которых жители Севера представали эдакими недалёкими простаками. Неизвестно, что послужило толчком для формирования такого имиджа, учитывая, что ещё в начале XX века чукчей на полном серьёзе сравнивали с североамериканскими индейцами, отмечая их силу духа, воинское искусство и отвагу. Показательный факт, о котором известно немногим: если завоевание Кавказа с его непокорными гордыми жителями заняло у России почти 50 лет, то на усмирение Чукотки пришлось потратить втрое больше времени.

фото: Константин Лемешев/ТАСС
Битвы за «нефть» XVII века
С индейцами чукчей сравнивали ещё и по другой причине. В те же советские времена было принято обходить стороной тему о том, что на протяжении российской истории далеко не все народы добровольно и с радостью отдавали себя под власть Москвы и Петербурга. Потому присоединение новых земель, как правило, сопровождалось войнами, правила ведения которых были далеки от положений Гаагской конвенции.

Так произошло и в ходе покорения Севера. К середине XVII века русские землепроходцы в поисках «нефти» того времени – пушнины – продвинулись до Колымы. Попутно шло покорение местных племён, которых приводили в подданство московскому государю и обкладывали данью – ясаком. Для надёжности завоеватели забирали с собой заложников – аманатов. Так в 1642 году отряд Ивана Ерастова дошёл до реки Алазеи, где и случилась первая встреча русских с чукчами.

Закончилась она вооружённой стычкой, в ходе которой чукчи дали понять, что никакой дани они платить не будут и завоёвывать их лучше не пытаться. Другого не стоило и ожидать. Как пишет в своей монографии «Военное дело чукчей» Александр Нефёдкин, герои советских анекдотов были кем угодно, только не тихими простачками. Каждый чукотский мальчик с детства воспитывался по-спартански, на бегу догонял оленя, отлично боролся и отменно владел копьём. При этом, с учётом веры в реинкарнацию, чукотские воины совершенно не боялись смерти и потому легко шли в бой.

Отряд Павлуцкого обнаружил на берегу юрту «сидячих» чукчей. Всех их убили, при этом чукчи, видя, что им не избежать смерти, по своему обычаю зарезали своих женщин и детей.

Всё это завоеватели Севера выяснили в ходе дальнейших попыток привести чукчей к покорности и обложить их данью. В течение последующих 50 лет произошло 19 стычек, где в 11 случаях нападающей стороной выступили именно северяне. При этом 8 раз они подступали к Нижнеколымскому острогу и держали его в блокаде.

Неужели чукчи, не вышедшие из каменного века, не боялись вооружённых огнестрельным оружием казаков и землепроходцев? Что ж, индейцы тоже не испугались мушкетов, со временем научившись ими владеть.

Стоит учесть и оригинальный взгляд чукчей на жизнь, о котором упоминает доктор исторических наук Андрей Зуев: они просто не могли себе представить истинную мощь России. А на все рассказы про мощные пушки и каменные крепости отвечали, что такого не может быть: «если бы у вас житьё было лучше нашего, зачем бы вы хотели завоевать наши снега?»

«Оружейною рукою наступить и искоренить вовсе»

Очередные попытки всё-таки покорить Север начались в конце 1720-х годов. Для этого была создана специальная военная экспедиция числом в 400 солдат и казаков, по именованию крепости-базы названная Анадырской партией. Обращать чукчей в подданство Петербург предписывал «добровольно и ласкою», однако участники партии понимали всю призрачность этих проектов. Для начала отряд полковника Шестакова огнём и мечом прошёлся по становищам вдоль Охотского побережья. Результатом этого стало восстание даже мирных чукотских общин. В итоге в марте 1730 года отряд Шестакова попал в засаду и был полностью уничтожен.

Продолжать экспедицию выпало драгунскому капитану Дмитрию Павлуцкому, который в марте 1731 года выступил в первый поход. 9 мая отряд обнаружил на берегу юрту «сидячих» чукчей. Всех их убили, при этом чукчи, видя, что им не избежать смерти, по своему обычаю зарезали своих женщин и детей. Затем была обнаружена другая юрта: «бывших в ней чюкоч побили дватцать человек, да баб и робят побито, а сколько не упомнят».

Таким образом, пишет Андрей Зуев, поход, по сути, являлся карательной экспедицией. Понятно, что чукчи не стали ждать и подготовили засаду – войско из тысячи человек, одетых в костяные латы, встретило отряд Павлуцкого. Однако перед мушкетами и воинской выучкой копья оказались бессильны – потеряв 700 воинов, чукчи бежали.

Свидетельства о действиях отряда Павлуцкого сохранил чукотский фольклор – в местных легендах его называют Якунин, что значит «худо убивающий». В последующие годы Павлуцкий провёл ещё два похода. «Чукоч, не призывая в подданство, побил до смерти», – описывали его действия соратники.

Впрочем, стоит отметить, что и сами коренные северяне далеко не стремились к миру, нападая на казаков и угоняя в плен их семьи. В итоге в 1742 году Сенат издал указ об истреблении и депортации «немирных» чукчей: «На оных военною оружейною рукою наступить и искоренить вовсе. Также жен их и детей взять в плен и из их жилищ вывесть и распределить по разным острогам…»

Исполнение миссии вновь было поручено Павлуцкому, к тому времени за заслуги уже произведённому в майоры. Привычно взявшись за дело, он разгромил убегающих чукчей на р. Анадырь, сжёг 10 яранг у урочища Сердце-Камень, после чего пустился в погоню за угонщиками стада оленей. Там отряд Павлуцкого и встретила засада из 500 воинов. Выжившие участники битвы рассказывали, что чукчи после первого же ружейного залпа бросились в атаку, не дав перезарядить ружья. Отряд оказался разгромлен полностью, сам майор погиб. В качестве трофеев чукчам достались оружие, пушка и полковое знамя.

Мир, дружба, Чукотка

Разгром отряда потряс Петербург. Естественно, первой реакцией стало желание примерно наказать непокорных – для этого по решению Сената в Сибирь были дополнительно переброшены войска. Однако гибель Павлуцкого словно лишила его последователей энтузиазма – в течение семи лет русские ежегодно организовывали походы на чукчей, но большого успеха они не имели. В итоге в 1755 году командир Анадырской партии секунд-майор Иван Шмалёв предложил чукчам заключить мирный договор, пообещав им от имени Екатерины II полное прощение. Однако те отказались от переговоров, испугавшись подвоха.

Надо сказать, что причины не доверять у них имелись – чукотские старейшины-тойоны хорошо помнили, как за 15 лет до этого сотник Василий Шипицын уже предлагал «закопать копьё вой­ны» и вступить в переговоры. Поверив, тойоны явились без оружия в лагерь русских, после чего казаки их тут же перерезали.

Таким образом, положить конец войне дипломатическим путём не удалось. Однако в дело неожиданно вступила экономика. В 1760 году в Анадырскую крепость приехал ревизор из Петербурга подполковник Фёдор Плениснер. Изучив на месте ситуацию, он неожиданно для себя выяснил – оказывается, долгая война с чукчами не имела никакого смысла. За те десятилетия, которые она продолжалась, казна потратила в 50 раз больше денег, чем выручила взамен от трофеев и сбора дани. Одно лишь годовое содержание Анадырской крепости обходилось в 1 381 007 рублей, тогда как стоимость собранного ясака не превысила 30 тыс. рублей.

Отчёт был передан в Петербург. В мае 1764 года Сенат доложил Екатерине II: «чукоч, в разсуждении лехкомысленного и зверского их состояния, також и крайней неспособности положения мест, где они жительство имеют, никакой России надобности и пользы нет и в подданство их приводить нужды не было».

Одновременно сенатским указом предписывалось за ненадобностью ликвидировать Анадырскую крепость. 588 её обитателей перевели в соседние остроги, пушки зарыли в землю, дозорные башни сожгли, а деревянную церковь разобрали и с пением молитв пустили по реке. Тем самым Российская империя, победившая к тому времени Швецию, Пруссию и Турцию, фактически признавала своё поражение в войне с чукчами.

После этого стычки естественным образом сошли на нет. На фоне установившегося перемирия в 1778 году с чукотскими старейшинами были проведены консультации, и спустя год Екатерина II подписала указ о принятии чукчей в российское подданство.

Впрочем, в Петербурге не строили иллюзий – тем же указом чукчи на 10 лет освобождались от выплаты дани – то есть фактически им позволили жить, как они жили веками до этого, считаясь подданными России лишь номинально. Такое положение сохранилось и впредь.

Вышедший в 1882 году «Устав об управлении инородцев» прямо определял, что чукчи живут по своим законам, судятся собственным судом, а ясак платят по желанию. Даже в конце XIX века исследователь Чукотки этнограф Владимир Богораз отмечал, что чукчи не знают над собой никакого начальства. Изменить статус-кво смогла лишь советская власть. Новые «начальники Чукотки» раскулачили тойонов, переселили кочевников из яранг в дома и организовали оленеводческие колхозы, завершив вхождение чукчей в состав России.