Гражданская война в России породила чудовищный феномен — кровавых «атаманов», чьи злодеяния врезались в память народной на десятилетия вперед. В кулуарах Кемерова и сегодня шепотом вспоминают о жестокости григорьевских банд, в Хакасии — о «подвигах» будущего детского писателя Аркадия Гайдара во главе карательного отряда ЧОНа. А на Тамбовщине в летописи ужасов той эпохи особой страницей вписано имя одной из немногих женщин-командиров — Софьи Гельберг, известной как «Кровавая Соня».
Летучий отряд интернационалистов
Происхождение и ранние годы Софьи (или Софы) Нухимовны Гельберг скрыты завесой тайны. Историкам лишь известно, что родом она была, вероятно, из черты оседлости, а до Революции работала акушеркой. Ее новая жизнь началась весной 1918 года, когда на Тамбовщине, как и по всей стране, началось насаждение военного коммунизма. Для этого большевики создавали мобильные «летучие отряды», куда входили как местные активисты, так и наемные «интернационалисты» — венгры, австрийцы, китайцы.
Именно такой разношерстный отряд, состоявший из матросов, анархистов и иностранных наемников, и возглавила Гельберг. Ее методами были быстрые рейды по селам с тотальной «зачисткой» контрреволюционного элемента. Для выявления «неблагонадежных» применялась чудовищная тактика: крестьянам предлагали выбрать в местный Совет самых уважаемых людей, которых затем немедленно расстреливали. Под раздачу попадали отставные военные, священники, кавалеры царских наград и просто зажиточные хлеборобы. Не щадили даже гимназистов.
За беспощадность и личное участие в расправах Гельберг быстро прозвали «Кровавой Соней». Она с наслаждением наблюдала за страданиями жертв и специально заставляла присутствовать на казнях женщин и детей, получая садистское удовольствие от их ужаса. Ее медицинское прошлое, возможно, притупило чувство страха перед кровью, что лишь укрепляло репутацию бесчувственной палача.
Конец «Красной Сони»
«Слава» комиссарши разлетелась по всем окрестным уездам. Личное участие женщины в кровавых расправах вызывало у крестьян оторопь. Есть свидетельства, что Софья Гельберг получала удовольствие от мучений своих жертв. Кроме того её, по-видимому, забавляла реакция крестьянских жён и детей, которых она заставляла присутствовать на казнях. Не исключено, что на характер «Красной Сони» повлиял опыт работы в медицине. В отличие от других женщин, она не боялась крови, и уже этот факт мог сформировать мнение о ней, как о садистке.
Со временем тамбовские крестьяне научились давать отпор «летучим отрядам». Завидев вдали конницу, они звонили в колокола, и все, кто способен был держать оружие, занимали оборону на окраине деревни. Мальчишки же убегали просить помощи в соседние сёла. Однажды мужики собрали такую силу, что сумели разбить интернациональный отряд, а саму Соню захватили в плен.
Как пишет автор книги «Палачи и казни в истории России и СССР» Владимир Игнатов, Софья Гельберг, «захваченная живой, по решению схода нескольких сел была посажена на кол,где умирала в течение нескольких дней».
Вероятно, не случайно «народное правосудие» времён Гражданской войны обратилось к юридическим практикам Московской Руси, видя в этом справедливое воплощение принципа «око за око». Напомним, что один из последних «официальных» приговоров с посажением на кол в России относится ко временам Петра I – таким способом царь в 1718 году казнил на Красной площади Степана Глебова – любовника своей первой жены Евдокии Лопухиной.
Захваченного вместе с Гельберг пожилого комиссара крестьяне также казнили вместе с попавшимися в их руки китайцами. Впрочем, все эти зверства лишь повторяли то, что творили сами большевики в застенках ЧК.
Деятельность «летучих отрядов» вкупе с ненавистной продразвёрсткой летом 1920 года спровоцировала в Тамбовской губернии знаменитое Антоновское восстание.
Темури С
TEREF