Древнее имя «касаки» принадлежало скифо-аланскому народу торков (узов-огузов, берендеев, чёрных клобуков)
Перед концом IX века в истории Хазарии появляется имя торков. Они принадлежали к тем народам, на которые распространялось территориальное имя касаров, касаровцев. Теперь же другая часть торков обнаруживается в Прикаспийских степях около реки Волги. Они кочевали там при границах Хазарии и, следуя своим обычаям, по договорам помогали ей бороться с враждебными соседями. Таковыми в IX веке были племена печенегов, занимавших заволжские степи восточнее торков. Постоянными нападениями печенеги причиняли Хазарии чувствительные потери и препятствовали спокойному течению их торговых дел с соседними странами.
Около 893 года хакан договорился с торками об изгнании печенегов. Константин Багрянородный пишет об этом так: «Печенеги сначала жили возле реки Итиля (Волги) и Яика (Урал) и соседями их были народы, которые назывались мазары и узы (как известно, узы византийских историков, гуззы арабских, тождественны торкам наших летописей [Н. Мец]). Пятьдесят лет назад, так называемые узы, согласившись с хазарами и напавши на печенегов, одолели их и выгнали из собственной страны» [Мец. К вопросу о Торках].
Узы Багрянородного это одно из племенных названий торков-касаков. Именем «ол гузех» Ахмед ибн Фадлан называет кайсаков или нынешних казахов. Арабское начертание «ол гузех» требует внимательного анализа опытного арабиста. Ассирийские клинописные таблички VII века до н.э. с записями событий (анналы) называют скифов именем «ашгуза», а в предсказаниях оракулов – «ашкуза» [Б.Б. Пиотровский. Скифы и древний Восток, Сов. Арх. XIX: стр.147 и 149]. Имя «ол гузех» может оказаться древне-арабской формой имени «казах». После этого печенеги ушли за Днепр, а узы или торки следом за ними переселились на равнинные территории междуречья Дон и Донец. Согласно сообщению того же Константина Багрянородного, некоторые из печенегов после поражения покорились узам, добровольно остались среди них, переняв их обычаи и даже фасон платья.
***
По Масуди «торки в X веке появляются на правом берегу Дона». Местом их жительства в бассейне реки Дона, по мнению ряда исследователей [Н.Е. Бранденбург, В.А. Городцев и др.], был нынешний город Славянск, который в древности носил имя этого племени и назывался Тором. На пребывание здесь торков указывают и названия двух рек. Тор и Торец, а кроме того имеется деревня Торская и Торское городище» [Мец. К вопросу о торках]. По Константину Багрянородному Узия, земля Узов или торков, находилась между кочевьями печенегов и Хазарией и, следовательно, тоже на Донце. Следует вспомнить, что торки или узы были скифо-аланским народом, которому принадлежало и древнее имя касаков. До своего появления на Дону они прошли долгий путь через Терек и Кубань к Волге, оставляя память о себе в разбросанных по степи курганах, в особом типе «торческих погребений».
«Отличительной чертой их, – рассказывает исследователь вопроса Н.Д. Мец, – являются захоронение человека вместе с конём. Обряд погребения следующий: покойник ориентирован головой на запад, в вытянутом положении; с левой стороны его – лошадинный остов, ориентированный также на запад. Захоронения коня неоднородны – иногда это целый остов, иногда часть его, голова, передние и задние конечности, расположенные в строгом порядке: голова коня у головы покойника, с ориентировкой на запад; передняя пара ног у головы коня, копытами на запад же, а задняя пара ног – у ног покойника, копытами на восток» [Мец. К вопросу о торках].
Начиная от X века, т.е. со времени, когда на Дону и на Донце появляются многочисленные торческие курганы, начинают упоминать торков и древнерусские летописцы. Очень часто рядом с ними стоят берендеи, которых в летописях иногда называют перендиями. А Перендий, Перун, Перкунас то же самое, что и верховный скандинавский Тор – бог грома и молний. В этом лишнее доказательство возможности происхождения имени (!) торков у славян от скандинавского корня. Один из наиболее ранних русских историков – И. Болтин перечисляет их имена: «Торки и торпеи они же поросяне и берендеи. Одни от славян, а другие от сармат их производят. Смешение их с теми и другими оба мнения делает вероятными» [Примечания на Историю древния и нынешния России Г. Леклерка]. На Руси они также назывались также чёрными клобуками и черкасами.
***
А. Ригельман связывает появление казаков с приходом торков на Донец: «Начало козаков, – говорит он, – происходит со времени 948 года от славного победителя татар – касака и по его имени проименовалось воинство его козаками, о чём и Синопсис Киевский пишет также, что, победивши татар, козаки жительствовать остались между реками Доном и Днепром» [Ригельман. История или повествование о Донских казаках]. Автор указал здесь время записи события Багрянородным (948). Изгнание татар (т.е. печенегов) за Днепр произошло на 50-55 лет раньше. Кроме того, выводить казаков от имени вождя Касака нельзя. Касаки, касаги встречаются в истории и перед этим. Багрянородный тоже вспоминает Коса (одно из хазарских племён). Если такой вождь был действительно, то его имя или прозвище могло скорее произойти от названия народа, так, например, как в древности – Арсак (Засаковец), Уз Черкас, Казарин, Торчин, да и в наше время – Алан, Роман, Франк или Герман.
После И. Болтина и А. Ригельмана, российский историк Н.М. Карамзин также считал, что казаки «древнее Батыева нашествия и принадлежало торкам и берендеям, которые обитали на берегах Днепра ниже Киева. Там находим и первые жилища Малороссийских казаков. Торки и берендеи назывались черкасами, – пишет он дальше, – казаки тоже. Вспомним касагов, обитавших по нашим летописям между Каспийским и Чёрным морями, вспомним и страну Казахию, полагаемую императором Константином Багрянородным в сих же местах; прибавим, что осетинцы именуют черкесов касахами. Столько обстоятельств вместе заставляют думать, что торки и берендеи, называясь черкасами, назывались и казаками» [Карамзин. История Государства Российского, том VIII]. (Карамзин говорит здесь о более поздней эпохе, когда под натиском половцев торки переселились в бассейн Днепра). К ценным выводам российского историографа следует относиться с большим вниманием.
***
В самом деле, два имени, черкасы и казаки, в течение столетий тесно переплетаются друг с другом. Но, вместе с тем, черкасы с Днепра и Дона всегда предпочитали сами себя называть казаками. Черкасами в русских понятиях они оставались вплоть до XVIII века, после чего это территориальное прозвище перестало употребляться по отношению к каким либо казакам, а закрепилось окончательно за кавказскими горцами.
***
В X столетии кочевые племена торков располагались ещё на западной границе Хазарии, в углу между Доном, Донцом и Азовским морем. Но отношения кочевых торков с хазарскими каганами основывались только на временных договорах о взаимной помощи. В начале Х века народы аланского комплекса, а в том числе и торки, совершенно освободились от политического влияния Хазарского каганата и вели обособленную от него, независимую жизнь. Кавказские аланы, племена ясов, набегами опустошали девять соседних областей, ослабевшей по каким то причинам, хазарской империи, самую плодородную её часть. Торки или узы тоже тревожили её со стороны Дона. В своих записях Константин Багрянородный предполагал возможность нападений на Хазарию и со стороны узов [Константин Багрянородный. Об управлении империей, глава 10].
Хазария уже проявляла признаки слабости. Соседи безнаказанно и со всех сторон громили её пограничье; днепровские племена славян, объединённые и организованные русами, не только перестали платить ей дань, но даже повисли угрозой над её целостью и благосостоянием; при первом толчке извне готовы были порваться внутренние связи с западными провинциями, Подоньем и Приазовьем. В 913 году какие-то русы беспрепятственно прошли через её воды и земли грабительским походом на Персию. Масуди пишет, что русы подошли по Дону к Волго-Донской переволоке. Они имели 500 судов, по сто человек на каждом. Хакан не мог выставить против них достаточно сил и согласился пропустить их по Волге в Каспий. Русы переволочили суда мимо столицы хазаров спустились в море.
От их набега пострадали владения Персии, Дербент и его окрестности. Но когда они возвращались тем же путём нагруженные добычей, то в устьях Волги встретили засаду хазар. Многие русы погибли. Только части удалось бежать вверх по реке. В русских летописях об этом походе ничего не вспоминается. 913 год – время смерти князя Олега. Он тоже нашёл там гибель под хазарским клинком, а летописец, не желая об этом вспоминать, предпочёл поместить поэтическую легенду о гибели князя от укуса змеи. Во всяком случае, непонятно, почему столь значительное событие – поход огромных масс в далекую Персию и поголовная гибель русской рати – прошло незамеченным для летописцев. Днепровские славяне должны были принимать в нём участие, хотя бы под началом своих новых господ – русов, усилившихся к этому времени путём покорения соседних народов.
Nomads of the Great steppe