Именно в апреле Бетховен согласился встретиться с мальчиком, о котором ему рассказывали чудеса, — вундеркиндом, виртуозом по имени Ференц Лист. Ему было 11 лет, а он уже давал концерты, производя неизгладимое впечатление своим талантом импровизатора. Он мечтал о встрече с Бетховеном. Даже просил Шиндлера замолвить за него словечко перед маэстро, чтобы тот дал ему тему в запечатанном конверте, которую он извлечет оттуда на ближайшем концерте и станет импровизировать. На концерт Бетховен не пошел — что бы он там услышал? Но несколько дней спустя в дверь постучался юный Лист; рядом с ним был его учитель Черни. Полвека спустя Лист оставит воспоминание об этой встрече, возможно, приукрашенное с годами:
«Он какое-то время смотрел на нас с мрачным видом, обменялся несколькими быстрыми фразами с Черни, потом замолчал, а мой добрый учитель знаком велел мне сесть за рояль. Я сыграл сначала небольшую пьесу Риса. Когда я закончил, Бетховен спросил, могу ли я сыграть какую-нибудь фугу Баха. Я выбрал фугу до минор из „Хорошо темперированного клавира“. „Можешь транспонировать ее в другую тональность?“ — спросил Бетховен. К счастью, я смог. Взяв последний аккорд, я взглянул на него. В меня впился пронзительный, жгучий и мрачный взгляд великого маэстро. Но вдруг его черты смягчились от доброй улыбки; Бетховен подошел ко мне, наклонился, положил руку мне на голову, несколько раз погладил по волосам и прошептал: „Вот чертенок! Каков пострел! ‹…› Ладно! Ты счастливец и сделаешь счастливыми других людей. Нет ничего лучше, ничего прекраснее“».
Бетховен
Фоконье Бернар