Томми Ли Джонс живет вдали от голливудских вспышек, на ранчо площадью 3000 акров в округе Сан-Саба, штат Техас. У него никогда не было дома в Лос-Анджелесе. Посетители рассказывают, что проезжали много миль по гравийным дорогам, прежде чем добраться до уединенного поместья, где Джонс мог приветствовать их в джинсах и поношенной ковбойской шляпе, прислонившись к столбу ограды, как любой другой владелец ранчо. Однажды он встретил журналиста коротким кивком и сказал: “Задавайте свои вопросы. Я мог бы не отвечать”. Когда интервьюер рассмеялся, Джонс не улыбнулся. Это молчание, это нежелание сниматься за кадром определяют его жизнь за пределами кино.
Выросший в Мидленде, штат Техас, Джонс вырос недалеко от земли, в семье отца - офицера полиции и матери - владелицы салона красоты. С раннего детства он понимал, что в тишине есть сила. В Гарварде, где он был соседом по комнате с Элом Гором, он совмещал изучение литературы с футболом, играя на позиции защитника в атаке с таким уровнем твердости, который производил впечатление. Но как только он попал в актерский мир, он быстро понял, что за всеобщее обожание приходится платить определенную цену, в которой он не заинтересован.
Его прорывной ролью стала роль в фильме "Песня палача" в 1982 году, за которой последовало признание критиков в фильме "Беглец" в 1993 году, где он изобразил маршала США Сэмюэля Джерарда с такой остротой, что это принесло ему премию "Оскар". Однако, находясь за кадром, он пропустил большую часть пресс-туров. Члены съемочной группы фильма "Старикам здесь не место" вспоминали, что Джонс тихо покидал съемочную площадку после завершения съемок и возвращался в свой отель без фанфар. Он ел в одиночестве, читал вестерны в своем трейлере и вежливо отказывался от совместных обедов. Один из ассистентов сказал: “Он не был грубым. Ему просто не нужна была компания.”
В 2005 году, во время Каннского кинофестиваля, Джонс шокировал организаторов, уйдя с пресс-конференции в середине вопроса. Ведущий попросил его рассказать о своем режиссерском выборе в фильме "Три погребения Мелькиадеса Эстрады", который является для него глубоко личным. Джонс встал и сказал: “Фильм говорит сам за себя". Он прошел по проходу переполненного театра и вышел, не оборачиваясь. Этот момент стал легендарным не из-за его драматизма, а из-за того, насколько он соответствовал его основному убеждению: работа - это послание.
Он редко дает интервью, но когда дает, то предпочитает беседы один на один, часто на свежем воздухе. В 2011 году автор "Texas Monthly" рассказал о том, как они днем катались верхом вдоль реки Льяно. Джонс разговорился, только когда разговор зашел о лошадях и ирригации - предметах, которые его волновали. “Люди всегда думают, что я сумасшедший”, - сказал он. “Это не так. Я просто не выступаю, если мне за это не платят. - Он помолчал, а затем добавил: - И даже тогда, только если сценарий достаточно хорош.
Его дом окружен ореховыми деревьями, скотом и тишиной. Он рано встает, ухаживает за домашним скотом, читает Хемингуэя и держит ружье у двери. Сосед как-то рассказал, что, когда к нему без предупреждения пришел голливудский продюсер, Джонс категорически заявил: “Вы слишком близко, на пятьсот миль”. Посетитель ушел через час.
В киноиндустриальных кругах часто муссируется история о режиссере, который пытался обсудить с Джонсом роль, когда они оба были на гала-концерте в Нью-Йорке. Джонс, не проявляя интереса, ответил: “Если хочешь поговорить со мной, лети в Техас. Я не веду переговоров на коктейльных вечеринках”. Режиссер так и не совершил поездку. В его образе жизни нет бунтарства или высокомерия. Речь идет о спокойствии, контроле и аутентичности. В фильме он повелевает. В жизни он человек земли, седла и тишины. Те, кто его знает, говорят, что он улыбается чаще, чем люди думают, просто никогда не улыбается на публике.
Томми Ли Джонс живет в одиночестве, где заканчивается представление и начинается настоящая жизнь. Именно там он обретает покой, в мире, который требует шума и оставляет мало места для тихих людей.
Evloev Ahmed
TEREF